Обед был великолепен.
– Благодарю за угощение, баши. – Грон деликатно рыгнул, по святому венетскому обычаю воздав должное обильному столу, и вытер пальцы цветастым полотенцем.
Баши Дилмар, один из богатейших людей столицы, да и всей Элитии, «купец купцов» – по слащавому, но от этого не менее правдивому определению одного из своих клиентов, благосклонно кивнул повару, склонившемуся у стола в ожидании замечаний.
– Спасибо, Умбор, ты порадовал мое сердце.
Огромный чернокожий гигант в ярком венетском халате молча поклонился и вышел из покоев. Баши собственноручно налил из серебряного, причудливо изогнутого кувшина два кубка розового дожирского и учтиво передал один из кубков собеседнику. Оба отхлебнули, и Грон, с видом знатока подержав глоточек на кончике языка, одобрительно кивнул, прибавив:
– Прекрасное дожирское, если я не ошибаюсь, это виноградники Всадника Кантифа.
– О да, – баши радостно закивал, явно удовлетворенный чем-то большим, чем похвалой своему вину. Сделав еще пару глотков, он решительно поставил кубок и повернулся к Грону: – Эме…
Грон мысленно подпрыгнул. Не говоря уж о том, что сам совместный обед рядового десятника базарной стражи и богатейшего торговца побережья и так был фактом из ряда вон выходящим, обращение «эме», принятое только среди венетов-патрициев и означающее, что равный обращается к равному, говорило очень и очень о многом.
– Эме, – продолжал между тем баши, – у многих есть свои маленькие слабости. Кто-то любит вино, другой покупает красивых рабынь, третий радует сердце игрой в клетки. А достойный Руор, например, тратит неприличные деньги на арфистов, флейтистов и мастеров игры на киафаре. У меня же свой грех. Я коллекционирую людей. – Он бросил испытующий взгляд на Грона. Тот невозмутимо потягивал дожирское. Баши слегка усмехнулся и продолжил: – Так вот, эме Грон, ваше появление в сотне базарной стражи сразу привлекло мое внимание. – Он сделал паузу. – Домеранские наемники славятся как мастера по мечу, а вам удалось, выступив против пятерых, одержать победу, да еще убить двоих из них.
Грон сделал задумчивое лицо.
– Возможно, мне просто повезло. Баши понимающе рассмеялся:
– Меня предупреждали, что вы оригинально шутите. Грон молча ждал продолжения. Баши покачал головой:
– Я очень заинтересовался вами. И попросил людей, чтобы они мне о вас рассказали, и знаете, что услышали мои уши?
Грон заинтересовано посмотрел на Дилмара:
– И что же, баши?
– О, очень много. – Баши поднял холеные руки и принялся загибать пальцы: – Во-первых, на Тамарисе молят богов-близнецов о защите от демона, устроившего страшную бойню в день, когда безумный первосвященник попытался захватить всю власть в храме. Во-вторых, в южных морях ходят легенды о душе Хорки, вселившейся в тело мальчика. И, наконец, в-третьих, на севере проживает известный торговец лошадьми, за товаром к которому прибывают из самого Куниса. Знаете, что объединяет этих людей, уважаемый Грон?
– Откуда же, баши?
Тот довольно рассмеялся:
– Не хитрите. Все эти люди зовутся вашим именем. – Он помолчал и закончил заговорщическим тоном: – И знаете, к какому выводу я пришел?
– Если честно, то да, – усмехнулся Грон.
– И что вы мне можете об этом сказать? – вкрадчиво произнес Дилмар.
– Это зависит от того, что вы хотите услышать.
Баши кивнул головой:
– Сегодня вы – хозяин базара.
– Ну, насколько я в курсе, систрарх базара – уважаемый Ютецион.
Баши понимающе рассмеялся:
– Ютецион слишком занят интригами и мечтаниями о получении статуса патриция, что ему не грозит, ибо вряд ли он может рассчитывать на брак с кем-нибудь из «ста семей», и уж тем более, несмотря на всю мзду, которую он имеет с купцов, у него не хватит денег платить пожизненный взнос.
– Это его дела, баши, и я бы не хотел ни с кем обсуждать дела моего начальника.
Дилмар изумленно посмотрел на него:
– Клянусь Эором, вы лояльны к этому ничтожеству! Грон поставил свой кубок на стол:
– Этот человек дал мне работу, и, пока он честен со мной, я честен с ним.
Баши покачал головой:
– В таком случае вам недолго ждать, пока проявится его подлая натура. Как только он осознает то, что уже давно ясно мне, да и большинству купцов на базаре, берегитесь.
Грон усмехнулся:
– Непременно последую вашему совету, но, как мне кажется, вы пригласили меня не для того, чтобы предсказывать опасности, ожидающие меня в будущем.
Дилмар рассмеялся:
– Вы выбили из колеи мою колесницу. Я не предполагал, что сегодня узнаю о вас что-то новое. Но я ошибся. У вас не только отвага леопарда, свирепость тигра, сила буйвола и мозги лисицы, но ко всему этому и благородство льва. – Он сокрушенно вздохнул. – Я хотел сделать вам щедрое предложение, но теперь вижу, что это бесполезно. – Он задумался. – Вы что-то большее, чем кажетесь, эме Грон. Я не знаю, кто вы и зачем вы здесь, но чувствую, что к вам нельзя относиться как к любому другому. Скоро все люди разделятся на тех, кто будет с вами, и тех, кто против вас, и знаете, – он в упор посмотрел на Грона, – я очень не завидую последним. – Он помолчал, потом кивнул головой, будто соглашаясь с кем-то. – Я открываю вам свой кошелек и буду с вами честен.
Грон внимательно смотрел на баши. Тот вскинул подбородок с несколько отчаянным видом.
– А вы не боитесь, баши, что я слишком глубоко запущу туда руку?
Баши горько улыбнулся:
– Боюсь, мой нос чует гарь пожаров и блеск мечей, а это разорит мой кошелек намного сильней. – Он посмотрел прямо в глаза Грону. – Вы нужны мне, Грон, ибо я чувствую, что тот, кто рядом с вами, будет иметь больше шансов уцелеть.
– Никогда бы не подумал, что десятник базарной стражи так важен.
– Да падет на вашу голову Эорова длань, вы знаете, что я имею в виду. За полгода вы сделали из шакалов систрарха воинов, взнуздали нищих, и теперь без вашего разрешения даже ишаки в загоне не смеют пернуть. Ваши бойцы за вас перегрызут глотки даже реддинам Отца-луны. Вы отвергли восемь предложений стать капитаном торговой стражи. Сам Тагрус Дайорка не смог вас купить. А за последние два месяца не смогли купить вообще ни одного десятника базарной стражи, хотя еще полгода назад такое предложение было бы верхом их мечтаний. Вы – вождь. Я знаю эту породу. Если вы примите мое предложение, я – ваш.
Грон приподнял кубок и задумчиво посмотрел вино на просвет.
– Я могу рассчитывать на все ваши деньги? – Да.
– На все сто сорок шесть тысяч золотых? Лицо Дилмара побледнело.
– Как вы… А, Фанерова мошонка, да! Грон со стуком поставил кубок и поднялся:
– Благодарю вас за обед, баши Дилмар. – Он неторопливо подошел к арке двери и, остановившись, растянул губы в улыбке и негромко произнес: – Я думаю, нам предстоят интересные времена.
Когда Грон подошел к воротам казармы, солнце еще только коснулось нижним краем морской глади, однако ворота уже были закрыты. Его кольнуло недоброе предчувствие. Грон стукнул по доскам калитки каменным кольцом, висящим на держателе, изображающем сжатую руку. В калитке приоткрылось окошко, в сумраке которого мелькнуло побелевшее лицо стражника в шлеме. На его смутно видимом в темной арке ворот плече белела перевязь меча. Это было уже серьезно. Обычно стражник у ворот был вооружен только барганом. Разглядев Грона, привратник торопливо открыл калитку, странно отводя глаза. Это было уже совсем плохо. Грон быстро шагнул внутрь и, выйдя из арки, увидел у своего костра тело, накрытое рогожей.
