– Теперь ей понадобится медальон.
Я подскочила на месте, пораженная будничностью его интонации. Расстегнув замок, я заколебалась.
– А можно мне двигаться? – прошептала я.
– Разумеется, – в его голосе звучали теперь ядовитые нотки, – вы можете двигаться и говорить до тех пор, пока я не скажу вам прекратить. Элинор сейчас находится там, где ее ничто не может потревожить.
Я подошла к нему и протянула медальон. Кивнув в сторону Элинор, он произнес:
– Дайте его непосредственно ей. – Я поднесла его к ее вялым пальцам, а он приказал: – Элинор, возьмите этот медальон.
Ее руки поднялись, и она приняла медальон и цепочку в сложенные горстью ладони, а потом ее пальцы сомкнулись.
– Этим предметом долгое время владел человек, который носил его на себе. Я хочу найти этого человека. Вы поняли? – спросил Вернон Куэйл.
– Да, – голос ее был абсолютно лишен всякого выражения.
– Чтобы установить его личность, вы должны вернуться назад лет на шесть.
После паузы, показавшейся мне бесконечной, Элинор заговорила:
– Мужчина. Молодой. Темноволосый. Он носит форму и…
– Это он. Вы его установили, – прервал ее Вернон Куэйл. – Теперь проникнитесь его сущностью.
В течение следующих пяти минут не было произнесено ни слова. Я видела, как сжимают медальон пальцы Элинор, как на ее лбу и верхней губе выступает пот. Наконец Вернон Куэйл сказал:
– Теперь продвигайтесь вперед, к сегодняшнему дню. Еще через несколько минут она сказала:
– Да.
– Он жив?
– Да, – она ответила тем же невыразительным голосом, но без всякого колебания.
Несмотря на испытываемые мною трепет и ужас, я почувствовала, как радостно забилось сердце при одном этом слове. Вернон Куэйл спросил:
– Вы его видите?
Длинная пауза, а затем:
– Нет.
– Вы видите то, что его окружает?
– Нет.
– Почему нет?
– Барьер. Темный. Мощный.
– Отдохните.
Напряженное тело Элинор расслабилось. Повернувшись, ее муж очень осторожно взял пару белых перчаток и так же осторожно начал их натягивать.
– Весьма любопытно, – сказал он. – Мы неожиданно столкнулись с энергией, которая сопротивляется усилиям Элинор.
Он подошел к диаграмме, висевшей на стене и, по-видимому, изображающей ночное небо с созвездиями, затем проглядел книгу в ветхом кожаном переплете.
– Будьте любезны, опустите, пожалуйста, все жалюзи, – обратился он ко мне. – По-видимому, нам нужно больше силы.
Я подошла к окнам и опустила жалюзи. В комнате остались два источника света – спиртовая лампа, на подставке, и проступившие на выложенном плиткой полу линии, которые образовывали большой круг, с осями, исходящими от центра к окружности.
Вернон Куэйл легко подвинул кресло, на котором сидела Элинор, в центр круга и начал медленно, дюйм за дюймом, вращать его, наблюдая за светящимися линиями. Аналогичный круг был изображен на диаграмме с созвездиями, и я поняла, что рисунок на полу – просто гигантский компас, которым он пользуется, чтобы найти для Элинор правильное положение.
– Садитесь, – сказал он мне, – и, пожалуйста, не разговаривайте и не шевелитесь, пока я вам не разрешу.
Когда я подчинилась, он стянул белые перчатки, стараясь, как мне показалось, не коснуться их внешней стороны. Бросив перчатки на стол, он подошел к Элинор и прижал пальцы к ее вискам. В полумраке я заметила, что глаза его расширились. Они перестали быть тусклыми, а, напротив, горели, как громадные угли.
– Итак, Элинор, мы ищем мужчину.
Почти целую вечность в комнате царила мертвая тишина. Я могла различить не только свое, но и их дыхание. Затем Элинор проговорила:
– Я вижу, что его окружает.
– Это близко? Далеко? – спросил Вернон Куэйл.
