— Я не Томас. Вы совершенно не помните Лукаса?
Клара закрывает глаза, качает головой:
— Ты не изменился, Томас. Ты немного постарел, но ты все тот же. Поцелуй меня.
Она улыбается, обнажая беззубый рот.
Клаус отступает назад, встает. Он идет к окну, смотрит на улицу. Главная площадь пуста и темна под дождем. Только освещенный вход в Большую Гостиницу выступает из темноты.
Клара снова начинает раскачиваться:
— Уходите. Кто вы такой? Что вы делаете у меня в комнате? Почему Петер не идет? Мне нужно поесть и ложиться спать. Уже поздно.
Клаус выходит из комнаты Клары, приходит к Петеру на кухню:
— Клара просит есть.
Петер относит Кларе поднос с едой. Когда он возвращается, то говорит:
— Она очень внимательно относится к еде. Я отношу ей поднос с едой три раза в день. К счастью, благодаря лекарствам она много спит.
— Она для вас тяжелая обуза.
Петер раскладывает по тарелкам рагу с макаронами:
— Нет, не очень. Она мне не мешает. Она обращается со мной, как со слугой, но мне это безразлично. Ешьте, Клаус.
— Я не голоден. Она никогда не выходит на улицу?
— Клара? Нет. Ей не хочется и, в любом случае, она бы заблудилась. Она много читает и любит смотреть на небо.
— А полуночник? Он должен был жить напротив, там, где сейчас находится гостиница.
Петер встает:
— Да, как раз там. Я тоже не голоден. Давайте выйдем на улицу.
Они идут по улице. Петер показывает на один дом:
— Я в то время жил здесь. На втором этаже. Если вы не устали, я могу вам также показать дом, где жила Клара.
— Я не устал.
Петер останавливается перед одноэтажным домом на Вокзальной улице:
— Вот здесь. Этот дом скоро снесут, как почти все дома на этой улице. Они слишком старые, в них нет удобств.
Клаус вздрагивает:
— Давайте вернемся. Я замерз.
Они расстаются перед входом в гостиницу. Клаус говорит:
— Я несколько раз ходил на кладбище, но не нашел могилы Бабушки.
— Я завтра покажу вам ее. Приходите в книжный магазин в шесть часов вечера. Еще будет светло.
В заброшенной части кладбища Петер втыкает в землю зонтик:
— Вот здесь эта могила.
— Как вы можете знать наверняка? Здесь одни сорняки, нет даже креста. Ничего нет. Вы можете ошибиться.
— Ошибиться? Знали бы вы сколько раз я приходил сюда за вашим братом Лукасом. И позже, когда его уже не было. Это место стало для меня целью почти ежедневной прогулки.
Они возвращаются в город. Петер занимается Кларой, потом они пьют водку в бывшей комнате Лукаса. Дождь падает на подоконник, капает в комнату. Петер идет за тряпкой, чтобы подтереть воду.
— Расскажите мне о себе, Клаус.
— Мне нечего сказать.
— Там у вас жизнь проще?
Клаус пожимает плечами:
— Это общество, основанное на деньгах. Там нет места вопросам, касающимся жизни. Я прожил тридцать лет в смертельном одиночестве.
— У вас никогда не было жены, детей?
Клаус смеется:
— Женщины были. Много женщин. Детей не было. — Помолчав, он спрашивает: — Что вы сделали со скелетами, Петер?
— Повесил их назад. Вы хотите их увидеть?
— Не нужно беспокоить Клару.
— Мы не будем заходить к ней в комнату. Есть другая дверь. Вы не помните об этом?
— Как я могу об этом помнить?
— Вы могли бы заметить ее, когда проходили мимо. Это первая дверь слева на площадке второго этажа.
— Нет, я ее не заметил.
— Правда, эта дверь сливается с обивкой стены.
Они вошли в небольшое помещение, отделенное от комнаты Клары тяжелым занавесом.
Петер зажигает карманный фонарик, освещает скелеты.
Клаус шепотом говорит:
— Их трое. Петер говорит:
— Вы можете говорить обычным голосом. Клара не проснется. Она принимает сильное снотворное. Я забыл сказать вам, что Лукас вырыл тело Матиаса через два года после погребения. Он объяснил мне, что так для него проще, он устал ночевать на кладбище, чтобы мальчику не было страшно.
Петер освещает тюфяк, лежащий под скелетами:
— Он спал здесь.
Клаус дотрагивается до тюфяка и лежащего сверху серого армейского одеяла:
— Здесь тепло.
— Что вы надумали, Клаус?
— Я хотел бы, если вы не против, Петер, поспать здесь хотя бы одну ночь.
— Вы у себя дома
Клаус Т., пятидесяти лет, обладает действительным заграничным паспортом с тридцатидневной туристической визой, прибыл в наш город второго апреля настоящего года. Он снял комнату в единственной гостинице города, Большой Гостинице, расположенной на Главной площади.
Клаус Т. провел три недели в гостинице, вел себя как турист, гулял по городу, посещал исторические места, питался в ресторане гостиницы или в одном из людных кафе города.
Клаус Т. часто заходил в книжный магазин напротив гостиницы за бумагой и карандашами. Зная язык нашей страны, он охотно беседовал с хозяйкой книжного магазина, мадам В., а также с другими лицами в общественных местах.
По истечении трех недель Клаус Т. попросил у мадам Б. сдать ему две комнаты над книжным магазином, на месяц. Поскольку он предложил солидную сумму, госпожа Б. уступила ему свою квартиру, а сама поехала жить к своей дочери, проживающей неподалеку.
Клаус Т. трижды запрашивал о продлении визы, и получал его без затруднений. На четвертый же его
