— Она тоже ждет ребенка. Поэтому я не могу больше молчать.
— Ты хочешь развода?
— Сейчас не время. После войны посмотрим. Пока что я признаю будущего ребенка. Возможно, я не вернусь. Ничего неизвестно.
Мать спрашивает:
— Ты нас больше не любишь? Отец говорит:
— Не в этом дело. Я люблю вас. Я всегда буду заботиться о мальчиках и о тебе. Но я люблю и другую женщину. Ты можешь это понять?
— Нет. Я не могу, я не хочу это понять.
Мы слышим выстрел. Мы открываем дверь гостиной. Стреляла Мать. Она держит отцовский револьвер. Она продолжает стрелять. Отец лежит на полу. Мать снова стреляет. Рядом со мной Лукас тоже падает на пол. Мать бросает револьвер, она кричит, становится на колени возле Лукаса.
Я выбегаю из дома на улицу, кричу: «На помощь!» Люди ловят меня, приводят в дом, пытаются успокоить. Еще они пытаются успокоить Мать, но она продолжает кричать: «Нет, нет, нет!»
В гостиной много людей. Приезжают полицейские и две машины «скорой помощи». Нас всех отвозят в больницу.
В больнице мне делают укол, чтобы я спал, потому что я продолжаю кричать. Назавтра врач говорит:
— С ним все в порядке. Он не ранен. Он может идти домой.
Медсестра говорит:
— Куда домой? У него никого нет. И ему всего четыре года.
Врач говорит:
— Сообщите ответственной по делам несовершеннолетних.
Медсестра отводит меня в кабинет. Ответственная по делам несовершеннолетних — старая женщина с высокой прической. Она задает мне вопросы:
— У тебя есть бабушка? Тетя? Соседка, которая тебя очень любит?
Я спрашиваю:
— Где Лукас?
Она говорит:
— Он здесь, в больнице. Он ранен.
Я говорю:
— Я хочу его видеть.
Она говорит:
— Он без сознания.
— Что это значит?
— Он сейчас не может разговаривать.
— Он мертвый?
— Нет, но ему надо отдохнуть.
— А Мама?
— Твоя Мама чувствует себя хорошо. Но ты ее тоже не можешь видеть.
— Почему? Она тоже ранена?
— Нет, она спит.
— А мой Папа тоже спит?
— Да, твой Папа тоже спит. Она гладит меня по голове. Я спрашиваю:
— Почему они все спят, а я нет? Она говорит:
— Так вышло. Так иногда бывает. Вся семья засыпает, а тот, кто не заснул, остается один.
— Я не хочу оставаться один. Я тоже хочу спать, как Лукас, как Мама, как Папа.
Она говорит:
— Кто-то должен не спать и ждать их, чтобы заботиться о них, когда они вернутся, когда проснутся.
— А они проснутся?
— Некоторые — да. По крайней мере, надо надеяться.
Мы немного молчим. Она спрашивает:
— Ты не знаешь кого-нибудь, кто пока мог бы о тебе позаботиться?
Я спрашиваю:
— Пока что?
— Пока не вернется кто-нибудь из твоих.
Я говорю:
— Нет, никого не знаю. И я не хочу, чтобы обо мне заботились. Я хочу вернуться домой.
Она говорит:
— Ты не можешь в твоем возрасте жить один дома. Если у тебя никого нет, мне придется передать тебя в приют.
Я говорю:
— Мне все равно. Если мне нельзя жить дома, все равно куда меня отправят.
В кабинет входит женщина и говорит:
— Я пришла за мальчиком. Я могу взять его к себе. У него никого больше нет. Я знаю его семью.
Ответственная по делам несовершеннолетних говорит мне погулять в коридоре. В коридорах люди. Они сидят на скамейках и беседуют. Почти все одеты в халаты. Они говорят:
— Ужасно.
— Жаль, такая хорошая семья.
— Правильно она сделала.
— Мужчины, всё мужчины.
— Все эти девицы — просто позор.
— И все это именно сейчас, когда началась война.
— У людей полно других забот. Женщина, которая сказала «Я хочу взять
мальчика к себе», выходит из кабинета. Она говорит мне:
— Ты можешь пойти со мной. Меня зовут Антония. А тебя? Ты Лукас или Клаусс?
Я даю руку Антонии:
— Я Клаусс.
Мы едем на автобусе, идем пешком. Мы входим в маленькую комнату, где стоит большая кровать и детская кроватка с сеткой.
Антония говорит мне:
— Правда, ты еще поместишься в этой кроватке?
Я говорю: — Да.
Я ложусь в детскую кроватку. Мне едва хватает места, у меня ноги касаются спинки. Антония говорит:
— Кроватка для моего будущего ребенка. Это будет твой брат или твоя сестра.
Я говорю:
— У меня уже есть брат. Я не хочу другого брата. И сестры тоже не хочу.
Антония ложится на большую кровать и говорит:
— Иди ко мне поближе.
Она берет мою руку, кладет ее себе на живот:
— Чувствуешь? Он шевелится. Скоро он будет снами.
Она притягивает меня к себе на кровати, баюкает меня:
— Только бы он был такой же красивый, как ты.
Потом она кладет меня назад в кроватку.
Каждый раз, когда Антония меня баюкала, я чувствовал, как двигается ребенок, я думал, что это Лукас. Я ошибался. Из живота Антонии вышла маленькая девочка.
