только в голове у меня ничего не держалось. Минут через десять я понял, что вообще думаю о Давиде и его семейке. Поэтому я переключил на канал с боевым сэнсэем и тупо махал руками и ногами, повторял движения. Это мне сейчас полезней будет, пожалуй.
К полудню я уже подрулил на стоянку перед рестораном. Тайфун немного ослаб, и дороги справлялись со снегом – было почти сухо. Собралось уже трое камайну. Тони встретил меня как-то по-другому, без ухмылки. И Аоки поглядела внимательно, словно приценивалась. Ещё тут Гриб был, как всегда озабоченный.
– Оссу, Егор! – сказали они вразнобой.
– Яххо! – Я заглушил мотор.
– Гриб тебе показывал физиономию касама с ультразвуковой пушкой? – спросил одзи. – Ничего пока не выяснил?
– Пока нет…
– Тебе от меня спецпредложение. Наведёшь на логово этого урода – станешь полноправным камайну. Никаких долгов не останется, ёси? Я уже везде потыкался, где можно. Никто его не видел и не знает, ни в одной базе данных его нет, даже среди полицейских.
Сэйдзи кивнул Грибу, и они откатились немного в сторону, хотели что-то своё обсудить. Аоки спрыгнула с седла и расстегнула куртку, покрутила полами у меня перед носом.
– Нравится? Вчера прикупила. Ты вообще заметил, что у меня новый наряд?
– Красивый.
По правде говоря, у Аоки столько разных шмоток, что этот суйкан она могла достать из шкафа. И не до нарядов мне сейчас было, даже Аокиных. Я поехал-то с камайну только затем, чтобы развеяться и забыть хоть на время о проклятом нагвале, Шраме и Генки с его выродком. Сидеть в квартире и таращиться в голик было бы совсем невыносимо.
– Замучилась рафидов давить. Представляешь, напичкали всякой электроники по самое не могу – тут тебе и погодные датчики, и разные медицинские сенсоры… Удары сердца отсчитывают, давление и температуру меряют. Чтобы, значит, не переохладиться. Ещё один поганый чип мои координаты на спутник скидывал.
– А стоило такую сложную вещь покупать, чтобы потом её раскурочить? – усомнился я.
– Так хорошая же кожа, и фасон удачный. Видишь, карманов сколько? Каждый для своего варебла, ключей и так далее. Для смарта кармашек удобный.
Я одобрил новый Аокин суйкан, а тут и Зид примчался, лужу разметал.
– Оссу, – сказал я. – Всё хочу спросить, как там мой «хорнет» поживает.
– Посыпался твой байк, – пожал плечами Зид. – Старый как мир! Как ты только ездил на нём? Вообще-то снаружи он как новый, но ездить на нём уже нельзя, расшибёшься.
– Бери себе «ёкай», Егор, – проговорила Аоки. – Он лучше.
– Это так, конечно… У меня с финансами проблема.
– Не грузись, – отмахнулась она. – Пользуйся.
Мы дождались Минору, Чипаню, Пеца и Тайшу и поехали на Полосу. А Флору запрягли предки, заставили уроками заниматься. У неё в школе занятия начались.
Тайфун порядком изменил Полосу – дороги-то там без подогрева, канализация работает кое-как, если вообще работает. Везде были снежные кучи, которые внутри на самом деле состояли из битого камня и всяких обломков. В общем, зимой тут не такой порушенный вид, как в другое время, потому что слой снега прикрывает хлам. Хобо и прочие бедняки в основном попрятались по подвалам и грелись у самодельных или краденых хибати.
Я думал, что мы опять поедем за наркотиками, но у Тони, видимо, был другой план. А может, они с Грибом нашли нового поставщика. Мы медленно катились по ухабистой дороге между огрызками небоскрёбов, а навстречу нам лилась странная музыка, не похожая на нихонскую. Стали попадаться местные парни на рэт-байках, с подружками за спиной. Нас они, понятно, не трогали. С чужаками – никаких конфликтов, иначе Полоса бы недолго прожила.
Мы углублялись в развалины, и вдруг дома кончились, и возникла ровная площадь с множеством бетонных «палаток» по краям. Отовсюду поднимались дымы переносных жаровен. Вокруг нескольких горящих бочек тусовались граждане с хот-догами и чем-то ещё съедобным, они поджаривали гохан прямо на открытом огне и громко ржали. Вывески кричали цветами и завлекали посетителей с наличкой – ресторан «Спутник», магазин «КГБ» и прочая экзотика. Кажется, тут в основном проживал анклав айна. Выходцы с русских островов на севере, осевшие на Полосе.
Взрёвывая моторами, мы прокатились через редкую толпу и очутились возле центрального помоста.
– Хай, хай! – кричал народ, что столпился вокруг него. Они хлопали в ладоши и подпрыгивали. Грелись, наверное.
На хлипком помосте, сляпанном из листов щербатого пластика, растопырив руки, расхаживал отоко в одноухой шапке. На нём был красный длиннополый суйкан, прожжённый на боку. Вдруг отоко ударил себя в грудь и присел. И так далее. Шёл и хлопал себя пятернёй то по животу, то по пятке, садился и подскакивал, а зрители гудели от восторга.
– Эх! – крикнул танцор, выпустив облако пара. А потом поклонился с протянутой рукой.
Щедрый ценитель одарил его куском мяса, и отоко заглотал гохан почти не жуя. Другие насыпали мелочи и бумажек. Потом на помост с визгом выбежали девчонки в красных сапогах и каких-то странных высоких шапках, открытых со стороны затылка. Но глядеть на них мы почему-то не стали, а пробились через скопление и отъехали к довольно высокому дому. Как держалось это месиво бетонных плит, было непонятно. Над входом у него висел тусклый пока фонарь, а под ним трепыхалась картонная вывеска, похожая на нож с кучей лезвий. Рядом с этим «ножом» каной очень коряво было написано: «Дзякку-найфу! Сунакку».
Мы загнали байки в открытый загон и оставили их под присмотром стафа, а сами вошли в зал. Тут тоже имелась сценка, а на ней стояла и пела филиппинка в меховой накидке. Рядом со входом пыхтел жаром мощный электрокамин, а за ним трудилась распаренная матрона, потная и почти голая. Она орудовала почерневшими щипцами – переворачивала рыбу на огромном противне.
– Культурно! – заметил Чипаня.
И верно, здесь даже столики имелись, почти целые. Гостей обслуживали не роботы, а девчонки, по виду отпетые огяру. Но причёсанные и в одежде. Мы заняли два столика рядом с огороженным кругом посреди зала и заказали жареного морского леща. Я думал, что это будет обычная пресная заморозка, но рыба ничего так оказалась, даже поперчённая.
– Пойдём, Гриб, – сказал Тони, когда мы немного закусили. – А вы, ребята, сидите тут, в «Складном ноже», скоро Пец выступать будет. Выдай ребятам адренохрома, что ли, пока не заскучали.
Гриб высыпал на столик семь таблеток, и они с одзи ушли. Похоже, запас экстази у камайну иссяк, раз перешли на такую экзотику. Мы разобрали дурь. Я проглотил свою дозу и зажевал её остывшим кусочком леща – хотя я и так себя неплохо чувствовал. С друзьями как-то забылись Давид и Шрам.
– Слепил всё-таки программу? – не поверила Тайша. – Покажи.
– На смарте же, – удивился Пец. – Ты не поймёшь.
– Ну и ладно. Я себе вчера электрические занавески купила, – поделилась она с Аоки. – Шестьдесят четыре миллиона цветов и разные рисунки по шаблонам. А можно свои на смарте рисовать и пересылать в чип. Нарисуешь мне мой байк, ёси?
– А он ездить сможет?
– Симатта, динамические в два раза дороже.
– Ладно, нарисую. А я заодно с курткой себе новые байкерсы присматривала… В спортивном отделе. Всякие там спидометры, с подогревом, хамелеоны, с цветными вставками и прочей гаракутой. Ничего хорошего не нашла.
– Да, найти приличную обувь – это проблема, – вздохнула Тайша.
– А что у тебя за программа? – спросил я Пеца, пока девчонки перетирали обувную тему.
– Я в прошлый раз на бой роботов заявился, – сказал хакер. – Вон парни сидят по углам, видишь? – Я огляделся. И точно, здесь было несколько человек странного вида, они возились со смартами и что-то напряжённо в них настраивали. – Это участники боёв. Вот, гляди: это блок управления роботом. – Пец вывел
