военные. Они выглядели как военные. И я просто предположил, что они его приятели. По крайней мере поначалу мне так показалось. Но где же они были, когда Алан погиб? Их не было видно на месте происшествия, и они не объявились и потом, и до сих пор не объявились, не так ли?
Карен закончила последнюю из порций, на которые была разделена ее еда, и внимательно прожевала ее, а затем осушила остатки диетической колы.
– Может, они тоже были пьяны, и они вместе с твоим несчастным другом вышли из бара, и каждый пошел своей дорогой. Все просто.
Он помотал головой:
– Нет, они не были пьяны. Ни в коем случае. Только не эти двое. И они бы уж точно не оставили его одного идти своей дорогой. Они пришли за ним. Они ясно дали понять, что искали его. Плюс Коннелли был пьян до невменяемости. В то, что он смог без чьей-либо помощи преодолеть расстояние в полмили, верится с большим трудом.
– Ну, не знаю, – пробормотала Карен, вставая и набрасывая на плечо свое последнее приобретение, голубую дорожную сумку из джинсовой ткани, причудливо украшенную, со множеством висюлек и изображающую джинсовую задницу. – Удивительно, что только не выкидывают иногда пьяные люди.
– Ладно, хорошо, Карен, просто подумай об этом.
На лице Карен появилась широкая улыбка. В том, как она улыбалась, было что-то дерзкое и теплое одновременно. И это очень располагало к ней, но она и об этом не догадывалась. Келли сидел тихо, ожидая, когда она заговорит вновь.
– Ладно, Келли, – наконец сказала Карен. – Я по крайней мере посмотрю, сможем ли мы найти этих двух. Ты помнишь, как они выглядели?
– Да вроде помню, только они были закутаны с ног до головы. Шерстяные шапочки, воротники подняты и все такое.
– Гм. Хорошо. Если ты перейдешь со мной через дорогу и зайдешь в участок, мы попробуем записать с твоих слов максимально полное описание их внешности. Как по-твоему, ты достаточно помнишь для того, чтобы составить компьютерный фоторобот?
Келли кивнул, слегка неуверенно.
– Хорошо. Я подумаю, что мне надо сделать, чтобы там в Хэнгридже подсуетились. Если те двое мужчин, о которых ты говоришь, проходят там службу и мы сможем предъявить хорошие фотороботы, то, возможно, кто-нибудь из казарм и сможет их опознать. Хотя, Келли, можешь не ждать многого от своего хорошего фоторобота. В армии не очень любят, когда штатские суют нос в их дела без достаточно веской причины.
– О чем я и говорил, – сказал Келли, вставая, хватая свою куртку со спинки стула и направляясь за Карен, которая уже была на полпути к двери. – Они готовы замять любое дело.
Карен не удосужилась ответить. Но она знала, что в этом Келли прав. Хотя чисто теоретически в юрисдикцию гражданской полиции и входили все военные органы, по крайней мере во всех серьезных случаях, но на практике большинство смертей, происходивших в мирное время, расследовала военная прокуратура и вмешательство гражданской полиции не допускалось. Ее в плановом порядке оповещали о случаях неожиданной смерти или самоубийства на территории армейской части, находившейся в подведомственном районе. Но активно она вмешивалась только тогда, когда королевская военная полиция докладывала, что дело явно нечисто. И Карен была одним из тех старших офицеров, которые считали, что смерть на территории армейской базы в мирное время должна быть расследована гражданской полицией точно так же, как и любая другая смерть, случившаяся не в ходе военных действий. На самом деле, она была убеждена, что такого рода расследования должны быть столь же независимыми, сколь тщательными.
Алан Коннелли, конечно, умер на гражданском шоссе. Следовательно, если будет проводиться какое- либо дальнейшее расследование, оно автоматически перейдет в юрисдикцию уголовно-следственного отдела.
Тем не менее у Карен не было никаких иллюзий. Она знала: какие запросы она ни сделай, в Хэнгридже они будут не более желанны, чем визит Саддама Хусейна в бытность его иракским лидером. Ее опыт работы в полиции не оставлял сомнений.
Глава 5
Выйдя на тротуар, Карен остановилась, чтобы набросить на голову капюшон своего белого плаща. Дождь так и не прекратился, и ей не хотелось намочить волосы. Келли нагнал ее и слышал, как стальные подковки ее ботинок царапают асфальт. Она перебежала Саут-стрит, прошла мимо клуба и подходила к офису уголовно-следственного отдела – недавно отремонтированному зданию напротив входа во двор полицейского участка. Она слышала, как Келли засмеялся, прочитав надпись на двери танцевального клуба «Лэндсдаун», что находился по соседству с баром. Клуб предлагал обучение всем видам танцев, от бальных и латиноамериканских до рок-н-ролла.
– Представляю себе, как Крис Томпкинс танцует танго с розой в зубах, – сказал он.
К собственному удивлению, Карен рассмеялась. Детектив сержант Томпкинс, один из самых старослужащих сержантов в уголовно-следственном отделе Торки, недавно добившийся повышения, был очень высоким, очень худым, костлявым и неловким. И у него было постоянно угрюмое собачье выражение лица. Карен всегда думала, что он похож на гончего пса, страдающего анорексией.
Она открыла кодовый замок на двери и повела Келли наверх, в офис на втором этаже. Им пришлось пройти через отдел открытого плана, и Карен почувствовала, что взгляд каждого офицера прикован к Келли. Печально известное прошлогоднее дело все еще висело тяжелым грузом на каждом из них, а Келли был в самом центре этих злосчастных событий. Быть может, Келли и вправду был для них в какой-то степени родственной душой, и многие офицеры уважали его за профессионализм. Но его непревзойденный талант приносить всякого рода неприятности неизбежно делал из его прихода повод для переполоха в офисе.
Да пошло все к черту, подумала про себя Карен. У нее не было ни желания, ни времени на формальности и любезности.
Да, Келли действительно доставлял неприятности, но потому, что сталкивался с чем-то действительно неприятным, а будучи Келли, он не мог научиться обходить это. Чего он точно никогда не делал – не бил ложной тревоги. Карен могла почти или совсем не выказывать Келли того, что думает, но в действительности она считала, что если Джон Келли видит в смерти молодого солдата что-то подозрительное, то, вполне вероятно, так оно и есть. Единственный вопрос – хочет Карен или нет распутывать дальше этот потенциально чреватый неприятностями клубок. А еще она слишком хорошо осознавала, что сама мало чем отличалась от Келли. Почти наверняка она не сможет устоять.
– Итак, Фарнсби, – крикнула она молодой женщине-детективу, сидящей за одним из стационарных компьютеров около стены. – Надо, чтобы ты помогла Келли составить фотороботы. Нам нужны портреты двух возможных свидетелей. Ну, давай, Келли, ты знаком с этим процессом.
– Ваше желание… – начал было Келли, но, увидев взгляд Карен, тут же умолк.
Казалось, будто у Джанет Фарнсби совсем нет чувства юмора. А прямые светлые волосы, собранные в хвостик, и «бабушкины» круглые очки, которых она не снимала, только подчеркивали ее и без того серьезное выражение лица. Она встала и неуверенно осмотрелась. Офис уголовно-следственного отдела в Торки не обеспечивал каждого служащего личным компьютером. Они делили несколько машин. Карен знала, о чем сейчас думает эта молодая женщина. Неужели ей придется работать не с кем иным, как с Джоном Келли, посреди общего офиса?
– Вы можете пройти ко мне, я уезжаю в Мидлмур, – сказала Карен и повела их в свой офис.
Как только они оказались в стеклянной кабине, Карен принялась собирать и рассортировывать различные документы, необходимые для встречи с начальником полиции. На повестке дня был всего лишь один вопрос. Бюджет уголовно-следственного отдела – «любимая» тема Карен. Без сомнения, от нее потребуют еще большей экономии. И теперь ее сотрудникам придется делить не только компьютеры, но и
