Софи, симпатичная коричнево-белая кошечка, с которой Карен делила стол и кров, царапалась и даже кусалась в порыве любви и нетерпения, если думала, что ею пренебрегают. Карен, недоумевая, отчего так сильно привязалась к этому эгоцентричному животному, послушно нагнулась и сделала то, чего от нее так упорно добивались, а именно почесала Софи за ушком. Затем, прихватив остатки своего напитка, направилась в гостиную. Это была довольно приятная комната, в бледно-кремовых и белых тонах, обставленная различной антикварной мебелью, которую Карен так нравилось коллекционировать. Огромное окно вдоль одной из стен размахнулось почти от пола до потолка. Из окна открывался широкий вид на залив. Карен по природе своей была жуткой неряхой, но старалась, насколько возможно, не выносить этот свой недостаток из спальни. Что же касалось гостиной, тут она делала над собой огромное усилие, дабы содержать эту комнату в порядке. С чувством облегчения она плюхнулась в кресло, специально не включая свет, чтобы наслаждаться видом из окна. Софи почти в ту же секунду запрыгнула ей на колени, вновь требуя внимания.
Карен начала по-доброму ворчать на нее. На самом деле она была благодарна Софи за компанию. Не то чтобы у нее было мало друзей и уж тем более знакомых, готовых провести с ней время. Просто Карен не всегда успевала назначить встречу, даже если ей этого и хотелось. А с тех пор как в прошлом году роман с мужчиной, который, как она думала, был любовью ее жизни, закончился, она, казалось, потеряла всякий интерес к тому, чтобы начать новые отношения. Уж точно не со знакомыми мужчинами.
Карен вздохнула и, стараясь не разбудить Софи, потянулась за телефоном, стоявшим на тумбочке возле дивана. Кошечка вроде бы уснула после того, как с минуту впивалась когтями в колени хозяйки, устраиваясь поудобней. Карен нажала нужную кнопку, чтобы проверить сообщения.
Первое было от ее пожилой соседки Этель, чьи активная жизненная позиция и, видимо, неиссякаемое чувство юмора заставляли Карен иногда испытывать чувство стыда.
– Тебе пришла посылка, и она у меня. Забегай в любое время. У меня есть отличная бутылка портвейна, которая выпала из грузовика. Только мне, наверное, не стоило говорить тебе это. Но все же, если даже ты меня арестуешь и посадишь в тюрьму, мне хотя бы не придется праздновать Рождество со своей сестренкой, черт бы ее побрал.
Карен улыбнулась и стала ждать следующего сообщения.
– Дорогая, ты где? Это Элисон. Ты получила сообщения, что я оставляла тебе на выходных? Джордж и я были бы очень рады видеть тебя у нас за ужином в субботу. Будут наши новые соседи, и Салли Старгинс с мужем приехали из Лондона. Она была раньше Салли Корт, ты помнишь ее. Ей безумно хочется тебя увидеть.
Карен скорчила рожу. Они с Элисон Баркер были хорошими друзьями миллион лет назад, когда учились вместе в полицейском колледже. Но с тех пор их пути сильно разошлись. В то время как Карен сосредоточилась на своей карьере и всего лишь раз была близка к тому, чтобы создать семью, Элисон быстро завязала с полицией и стала женой и матерью четырех детей. У этих двух женщин уже давно не было ничего общего, но тем не менее Элисон, как казалось Карен, постоянно набивалась ей в подруги, с тех пор как несколько месяцев назад они с мужем переехали в Торки.
Уже дважды Карен принимала приглашения от Элисон, главным образом для того, чтобы избавиться от ее телефонных звонков. На воскресном обеде несколько недель назад Карен пришлось все время возиться с первым внуком Элисон. Кроме прочих неудобств, это заставило ее почувствовать себя старой, потому что они с Элисон были ровесницами. А теперь Элисон хотела, чтобы Карен встретилась еще с одной сокурсницей из далекого прошлого. Еще человек, с которым, без сомнения, у Карен точно так же нет ничего общего. Она даже не могла точно вспомнить, кто такая эта Салли Корт.
Карен решительно нажала на кнопку «стереть». Уже один голос Элисон действовал на нее так, что она чувствовала себя еще более усталой. А ведь завтра ей надо быть за своим столом не позднее семи утра, если она хочет попасть на встречу в Хэнгридж. Сперва ей предстоит разобраться с целой кучей бумаг, чтобы послать некоторые из них Гарри Томлинсону. Отчаянная попытка продвинуть некоторые финансовые предложения.
Карен осторожно приподняла спящую у нее на коленях Софи и переложила ее рядышком на кресло. Кошечка смачно потянулась и больше не шевелилась. Маленькая похотливая бестия, подумала Карен, идя на кухню, чтобы налить себе еще джин-тоника. Она была немного голодна, но в то же время не была уверена, остались ли у нее силы на то, чтобы что-нибудь приготовить. Один вечер без ужина только пойдет ей на пользу, подумала Карен. Кроме того, она ведь довольно сытно пообедала в «Лэндсдауне».
Единственное, чего ей сейчас хотелось, – так это упасть в кровать и весь оставшийся вечер смотреть телевизор.
Этель придется подождать до завтра. Элисон Баркер придется ждать вечность.
Утром Карен встала рано, как и планировала. Примерно в десять она кинула кипу бумаг немного озадаченному констеблю Фарнсби и дала инструкцию отправить все это в офис начальника полиции. Затем она отправилась в Хэнгридж. Несмотря на то, что он говорил с ней очень непосредственно и даже как-то расслабленно, Джеррард Паркер-Браун был все-таки солдат и, кроме того, занимал довольно высокий пост. Карен не сомневалась, что он ценит пунктуальность и ему вряд ли понравится, если она опоздает.
Все же она решила придать этой встрече хоть отчасти неформальную атмосферу и для этого приехать на своей машине, кабриолете «MG». Карен считала, что у нее отличная маленькая машина, хотя Келли, большой любитель «MG», с самого начала смотрел на этот автомобиль свысока.
Карен специально выбрала такой путь, чтобы проехать участок, где погиб Алан Коннелли. Дождь, ливший почти непрерывно всю первую неделю ноября, казалось, наконец прекратился. Прекрасный день для поездки в Дартмур. Приблизившись к месту происшествия, она сбавила скорость. Было нетрудно найти точное место. Карен знала, что участок каменной стены с северной стороны дороги поврежден задней частью огромного грузовика, а покрытие шоссе, обесцветившееся с годами, пересекали резкие черные следы шин. Сегодня была идеальная погода для поездки. Все вокруг купалось в оранжевом свете осеннего солнца. Но Карен прекрасно знала Дартмур. И без труда могла представить, каково здесь было в темную дождливую ночь, когда все заволакивающий туман снижает видимость до нескольких шагов.
В раздумье она свернула к двум мостам и повернула направо по направлению к Мортонхэмпстеду. Точно так же, как и Келли два дня назад, только погода для поездки была гораздо лучше. За несколько миль до Мортона Карен свернула на север и, проехав милую деревеньку Четфорд, оказалась в отдаленной части торфяников, на узкой, открытой ветрам дороге, которая, как она знала, ведет в Хэнгридж. Вокруг нее повсюду были бледно-красные холмы, и их гранитные вершины неправильной формы словно разделяли линию горизонта на неравные участки. Хэнгридж был относительно новой базой, построенной на земле министерства обороны в семидесятых. Карен почти точно знала место расположения казарм – на холмистой стороне особенно отдаленной и суровой части торфяников, недалеко от Окхэмптона. Но раньше ей там бывать не приходилось. Лагерь стоял на отшибе. Последние три-четыре мили надо было добираться по специально проложенной подъездной дороге, так что даже самые упорные туристы, исследовавшие торфяники, вряд ли могли случайно натолкнуться на него. Да и в любом случае Карен, которая с детства обожала Дартмур, едва ли имела время на то, чтобы играть в туриста.
Кроме того, с каждой ступенькой карьерной лестницы ее работа все больше становилась похожей на менеджерскую и все меньше на то, как она представляла службу офицера полиции. Карен проводила за столом куда больше времени, чем хотелось. Это уж точно. Ей казалось, что это нездорово для офицера полиции любого ранга и круга обязанностей.
И так она ехала, погрузившись в свои размышления, по склону холма через мохнатые заросли темных хвойных деревьев. После очередного крутого подъема дорога резко свернула направо. За поворотом Карен впервые в жизни увидела своими глазами казармы Хэнгриджа, девонширский стрелковый центр и хваленую учебную часть. Она была охвачена любопытством.
Карен не очень понимала, чего она ждала, и ждала ли вообще чего-либо конкретного. Но в любом случае она не ожидала увидеть картину, которая явилась перед ней. Весь лагерь разместился на холодной, незащищенной стороне холма.
Карен была знакома с репутацией одного из самых суровых тренировочных армейских центров. Хэнгридж предназначался для подготовки элитных пехотинцев, по крайней мере так ей говорили. В ее воображении заранее рисовались картины унылой болотной реинкарнации Колдица.
