– Думаю, прежде чем принять решение, мне следует заглянуть к этому Бертону. А пока скажи жене, пусть купит приданое для Лидии Мастерс.
– Когда состоится счастливое бракосочетание?
– Через три дня.
– Тебе понадобится специальное разрешение для оглашения в церкви имен новобрачных, – сказал Харрис. – Иначе судья Перкинс не согласится.
– Хорошо. Насколько мне помнится, женщины придают большое значение свадебному торжеству.
– Это могут взять на себя моя жена и миссис Рафферти. – В душе Харрис поздравил себя, что сумел провернуть столь блестящий план. – Мы пустим слух, что капитан Макгрегор собирается жениться. Надеюсь, отпразднуешь свадьбу в своем доме?
– Хорошо, что спросил, – сказал Брюс. – У меня нет подходящей мебели, так что тебе придется пошарить по сусекам своего склада. Столы, стулья, диваны. А также пришли самую большую кровать с четырьмя столбиками, какую найдешь.
– У меня кое-что осталось с сентябрьской доставки. Но у миссис Мастерс уже есть кровать, – напомнил Робби Брюсу.
– Я знаю, но она слишком короткая. Человеку моего размера нужно место для свободы передвижения.
Харрис закудахтал, как старая наседка:
– Выходит, ты уже опробовал постель леди?
– Кровать – да. Женщину – нет, – пояснил Брюс. – Так что сотри с лица свою плотоядную ухмылку, Робби, и посмотри, что там у тебя завалялось, ладно?
– Хорошо, Брюс. Что-нибудь еще? – Харрис поднялся. Продолжая поглощать картофель с рыбой, Брюс взглянул на коммерсанта: Что за спешка, Робби?
– Моя жена снимет с меня шкуру, если не она первая узнает новость. – И тоже расплылся в улыбке.
– Значит, впереди меня ждет свежевание? – Брюс рассмеялся: – Спасибо за предупреждение!
– Только не говори мне этого, Брюс! Тебя уже объезжали.
– Воспоминания об этом безумии остались приятные, – непринужденно сказал Брюс. – Теперь мне лишь остается объездить молодую жену.
Не откладывая дело в долгий ящик, Харрисы и миссис Рафферти взяли в осаду лучшего городского булочника, двух портних и шестерых поставщиков провизии. Повозки с прекрасной английской мебелью из орехового дерева ползли по обледенелым дорогам, чтобы доставить драгоценный груз в «замок» Макгрегора. Туда же благополучно прибыли два упакованных фар форовых сервиза на двенадцать персон каждый, а также пуховые покрывала, одеяла и подушки из женского швейного кружка при церкви.
С помощью двух постоялиц и кое-кого из бывших соседок Лидии, сгорающих от любопытства, миссис Рафферти организовала шикарный девичник для невесты, которая почему-то отсутствовала. Поклявшись капитану Макгрегору не разглашать местонахождения Лидии, миссис Рафферти придумала историю о бурном романе между самым отважным капером Нью-Лондона и красивой молодой вдовой. Согласно ее версии, миссис Мастерс вернется из Бостона в день свадьбы, куда поехала для приобретения нового гардероба.
Брюс тем временем занялся тщательным расследованием темных сторон предыдущего брака Лидии. Хотя некоторые фрагменты собранной мозаики отсутствовали, он вскоре заключил, что первое замужество Лидии было обречено на провал с самого начала. Главный фрагмент аккуратно лег на место, когда он навестил бывшего первого помощника Мастерса.
– Сет Бертон? – произнес Брюс.
Они стояли на ветру напротив пристани Моргана на Загадочной речке. Брюс потратил часы, чтобы выследить человека, оставившего море после того, как пострадала его правая нога, попав между кораблем и пирсом.
– Да, я. Что нужно?
– Роберт Харрис подсказал, где я могу вас найти. Я капитан Брюс Макгрегор из Нью-Лондона. Вы не возражаете, если отниму у вас минуту-другую для разговора?
– Как вам будет угодно.
Брюс уловил в его голосе нотки недоброжелательности.
– Я слышал, вы служили у Фрэнка Мастерса первым помощником.
– Мы расстались в прошлом году из-за моей ноги. Жаль Фрэнка. Он был заправский моряк.
Бертон устремил взгляд на развевающиеся флаги «Орла», стоявшего на якоре на реке.
– Я слышал, вы пытаетесь вернуть себе его долги.
– Пытаюсь.
– С вдовой Мастерса встречались?
– Мы много лет не разговаривали друг с другом.
Резкость тона Бертона вызвала у Брюса сильные эмоции, которые он, однако, не демонстрировал.
– Но вы знакомы?
– О да.
Его уклончивость лишь сильнее раздразнила Брюса. Поскольку Бертон не отличался общительностью,
