С этими словами он приник к ее губам.
Хорошо понимая значение его поцелуя, она открылась ему навстречу, наслаждаясь вкусом его губ и языка.
– О, Брюс, я не могу больше терпеть! – простонала она, изгибаясь.
Думая, что она хочет увильнуть, Брюс поднял голову.
– Только этого не надо, мадам, – сказал он строго и, пользуясь преимуществом своего положения, шевельнулся, надавливая чуть сильнее на неподдающуюся преграду на пути полного обладания. – В этой супружеской постели не будет капризных игр «да», или «нет», – твердо объявил он. – Если я хочу тебя, это всегда «да». Понятно?
– Да, да, да! – воскликнула она, подставляя ему губы.
Наслаждаясь пылкостью его поцелуя, она все еще продолжала убеждать его в своей покорности его воле, когда он преодолел барьер ее целомудрия.
С криком удивления Лидия попыталась ускользнуть от него.
Но Брюс удержал ее.
– Тише, девочка. Расслабься и дыши, – прошептал он. Его рука ласкала ее трепещущее тело с нежностью дрессировщика, усмиряющего необъезженную кобылу.
С мокрым от слез лицом Лидия жадно поцеловала его.
– Я хочу тебя, Брюс. Я так сильно хочу тебя, что могу умереть, если ты не… о, Брюс, люби меня, умоляю…
Она осторожно шевельнулась, давая ему возможность погрузиться глубже. У Брюса перехватило дыхание.
Подчиняясь его ритму, она вскоре танцевала с ним чувственное фанданго, двигаясь все быстрее и быстрее.
Несясь в головокружительном вихре, Лидия, охваченная восторгом, издала крик удивления:
– Брюс… о, Брюс!
Ее заветная мечта осуществилась. Быть может, к ней наконец пришла любовь?
Тихонько смеясь, Лидия покрыла лицо мужа страстными поцелуями.
– Ах, детка, ты полна сюрпризов, – прошептал он. – По-моему, ты получила удовольствие.
– Не жалуюсь, – просияв, обронила Лидия, и на ее губах заиграла таинственная улыбка.
– Нет? В таком случае не стоит ли нам проверить, сможем ли мы немного подстегнуть энтузиазм?
С удивлением ощутив, как он зашевелился в ней, она со стоном обхватила руками его голову.
– О, Брюс! Мне еще многому нужно научиться, – произнесла она.
– Мне тоже, милая женушка. Мне тоже!
Брюс принялся восполнять пробелы в ее образовании. Результаты оказались поразительными. На рассвете она открыла для себя одну из наиболее прекрасных загадок жизни: оказывается, давать – значит получать ни с чем не сравнимое удовольствие. Еще она доказала аксиому, что учитель зачастую узнает больше своего ученика, особенно когда творчество и вдохновение имеют пламенную поддержку.
Когда утром к супругам заглянули первые лучи солнца, они крепко спали.
Лидия сонно потянулась и легла на живот. Впервые в жизни на нее снизошло спокойствие. Годы притворства и злости прошли. Она наконец обрела свободу и стала женщиной.
Улыбнувшись, Лидия поцеловала влажную простыню под собой и приложила щеку к пятну.
– Не трать зря поцелуи, любимая, – услышала она за спиной раскатистый смех.
Густо покраснев, Лидия сжала простыню и оглянулась. Со следами мыльной пены на подбородке Брюс стоял возле кровати, ослепительный в своей наготе. Озорно поблескивая главами, он улыбнулся и потянул за край простыни, которую она натянула до самой шеи.
– Не нужно меня стесняться, миссис Макгрегор.
Он сел на кровать, не скрывая своего возбуждения. Осознав, что солнце давно взошло, Лидия вспомнила о своих обязанностях и соскочила с постели.
– Я немедленно спущусь вниз и приготовлю тебе завтрак, – объявила она.
Рассмеявшись, он поймал ее за талию и привлек к себе.
– Проголодалась? Я тоже, любовь моя. Но у нас есть и еда, и питье. – Он указал на поднос. – К тому же самый лакомый кусочек здесь – ты. Так что мне есть чем поживиться.
– Вы смеетесь надо мной, сэр? – спросила Лидия, стремясь сохранить достоинство вопреки его усилиям сломить ее волю к сопротивлению. – Или забыли, что и я могу проголодаться?
– Как я рад это слышать из ваших сахарных уст! – Он поцеловал ее в губы, оставив отпечаток пены. – Вернись в постель, женщина, – велел он обольстительным голосом. – Я тоже вернусь, как только побреюсь. – И исчез в гардеробной.
Но вместо того чтобы подчиниться, Лидия стерла ладонью пену со щеки и засеменила за ним, чтобы посмотреть, как он бреется.
– Позволь мне? – попросила она, вконец очарованная его мужским занятием.
