Милочка встала и с выражением, будто стихотворение прочла, мечтательно и звонко проговорила:
— А уже весна… и скоро будет лето!
Никто даже не засмеялся, только Мария Николаевна улыбнулась чуть-чуть:
— Ну, хорошо, садись.
Весна пришла — в этом уже никто не сомневался. Но по-настоящему она развернулась к полдню, когда Володя возвращался из школы. Он шел, распахнув пальто и радуясь, что шарф можно засунуть в карман вместе с варежками, которые чаще теряешь, чем носишь.
Он шел и мокрыми снежками сшибал длинные сосульки. А на крышах стояли люди с лопатами и обрушивали вниз целые сугробы серого городского снега. При этом все они весело покрикивали:
— Берегись! Эй!
Дома, отыскав в чулане лопату, Володя залез на крышу навеса и тоже начал сбрасывать снег. И хотя поблизости никого не было, он все равно кричал на весь двор:
— Берегись! Эй!
А потом, когда он устал и остановился, чтобы передохнуть, он с удивлением отметил, как вдруг все изменилось вокруг. Какой новый, совершенно не похожий на прошлогодний, блестящий и разноголосый мир вытаивает из-под снега! Под ясным небом заблестели, словно только что выкрашенные разноцветными красками, крыши домов, вынырнули из снега чугунные столбики ограды вдоль дороги, а кое-где уже показались голубые проталинки асфальта.
Но самое удивительное — на улицах вдруг появилось очень много маленьких детей. В разноцветных колпачках и блестящих ботиках, они ковыряли лопаточками хрупкий снег или таскали на веревочках жестяные автомобили.
Их было так много и появились они так внезапно, что можно было подумать, будто они тоже вытаяли из-под снега. Сидели себе, сидели в сугробах, а как солнышко припекло, так и они и принялись вытаивать один за другим в своих разноцветных колпачках.
Эта легкая весенняя мысль развеселила Володю, он схватил лопату, с размажу воткнул ее в снег и во все горло заорал:
— Берегись!
ПУТЬ, ПОЛНЫЙ ОПАСНОСТЕЙ
Разве только какие-нибудь очень уж злопамятные люди продолжают еще называть Оторвановкой чистую, хорошо освещенную улицу Первой пятилетки. Там, где когда-то был пустырь, сейчас настроили пятиэтажных корпусов, а на свободной площади разбили сквер с аллеями, фонтанами и киосками, где продаются разноцветные прохладительные напитки и мороженое, тоже всех возможных на свете оттенков.
Таким достался этот рабочий район города Володе и его товарищам. Ничего другого они не видели и только по рассказам знали, что была когда-то на свете Оторвановка — отпетый район городской голытьбы.
Но у Володи с Оторвановкой были свои счеты, и даже не со всей Оторвановкой, а только с некоторыми мальчишками и девчонками с улицы Первой пятилетки.
Вот он утром выходит из своего дома и не торопясь идет по тротуару.
Все очень хорошо. Тротуары влажно блестят от утренней росы, ветви деревьев обильно осыпаны темно-зелеными, тугими почками. На каждую почку ласковое весеннее солнце уронило по блестящей искорке, отчего все деревья кажутся политыми веселым дождем.
Голуби на крышах рассказывают друг другу свои теплые сны. Все очень хорошо.
Володя идет умиленный прелестью весеннего утра. Тяжелый портфель покачивается сбоку на ремне. Ручка у портфеля оторвалась еще в прошлом году, в оставшиеся от ручки кольца Володя продел ремень и стал носить портфель через плечо. Это получилось так здорово, что многие ребята нарочно поотрывали ручки у своих портфелей. Тут что главное: ничего не надо тащить в руках, а если взяться за ремень и размахнуться как следует тяжелым портфелем, то, сами понимаете, что из этого может получиться.
Но пока все идет благополучно. Володя шагает, засунув ладони под ремень на животе, и поглядывает по сторонам.
Румяное утреннее солнце освещает его путь.
Весна в полном разгаре. Вот уже и знакомый скворец вернулся в свой домик на высоком шесте, прибитом к воротам. Он сидит у круглого окошечка на жердочке, а на ветвях старой березы разместилась воробьиная стайка и возмущенно чирикает. Этих воробьев Володя тоже приметил. Они всю зиму жили в скворечнике и теперь, должно быть, отчаянно ругаются оттого, что явился хозяин и выселил их.
Скворец послушал, послушал, склонив голову набок, потом презрительно свистнул и скрылся в своем домике. Очень ему надо разговаривать с нахалами. Воробьи возмущенно заохали, запищали и, дружно снявшись с места, рассыпались каждый по своим делам.
Все эти весенние пустяки занимали Володю до тех пор, Пока он не дошел до аптеки. Над входом висели большие матовые шары, на одном было написано «Аптека», на другом «№ 6». Около самой двери прибита пожелтевшая от ржавчины жестянка с надписью: «Новость! Пудреница-диск» и нарисован какой-то темный круг — это, наверное, и есть пудреница. Мама рассказывала, что когда она бегала в школу, то эта жестянка уже висела. Вот какие бывают новости!
Володя сделал вид, что его вдруг очень заинтересовало это древнее, изъеденное ржавчиной объявление. Потом он с такой же заинтересованностью залюбовался другим объявлением, написанным от руки на куске картона: «Зубной техник Арон Гутанг за углом, в доме 12/1».
Володя изо всех сил старался показать, что его интересуют исключительно эти объявления, чтобы оторвановские не вообразили, будто их кто-то боится. Он их не боится, он просто незаметно изучает обстановку. А дело тут вот в чем.
Прямо от аптеки через пустырь шел ближний путь до школы. Именно здесь бегали в школу еще родители нынешних учеников, их старшие братья и сестры. Бегали и они сами до прошлого года. А в прошлом году, в один осенний денек, когда первая смена возвращалась из школы, все увидели, как по пустырю с ревом ползают три бульдозера. В этот день многие пришли домой только к вечеру, а вторая смена опоздала на урок.
Пустырь был очищен от вековых залежей мусора. Потом и взрослые и дети копали ямы, намечали, где будут деревья, где пойдут аллеи, где забьют фонтаны.
В ту же осень вдоль будущей ограды насадили кусты акации и сирени. Большие деревья привозили на машинах, и подъемные краны осторожно подхватывали их и опускали в приготовленные ямы.
В эти дни жить было интереснее, чем всегда. Кругом трещали моторы, огромные самосвалы с грохотом опрокидывали целые водопады щебенки, золотого песку или черной, сверкающей на солнце, влажной земли.
Экскаваторы выгрызали узкие траншеи. Потом туда укладывали водопроводные трубы для фонтанов. Тут же отливались огромные чаши самих фонтанов.
А в этом году, еще не везде сошел снег, в парке снова закипела работа. Кругом поставили красивую чугунную ограду. И вот тут-то и оказалось, что ближний путь в школу закрыт навсегда. Теперь, чтобы попасть в школу, надо пройти через калитку, а не хочешь через калитку — так шагай вокруг парка.
Вот что придумали! Нет, все это не для него, все эти калиточки, песочек. Пусть здесь девчонки прогуливаются. Так размышлял Володя, в первый раз взбираясь на красивую ограду.
Но тут появилось новое общество, перевернувшее все привычные понятия о мальчишеской доблести — «Общество друзей сада». Организовали его сами ребята заводского района. Самыми активными «друзьями» оказались неуемные оторвановские. Сгоряча, не разобравшись, к чему все это приведет, Володя тоже вступил в общество. С увлечением он помогал писать красивыми буквами разные воззвания насчет газонов и чтобы не рвали цветов.
Он еще не понимал, как все это обернется против него. А когда сообразил, то было уже поздно.
