просто так тебе помогала.
– Не понимаю, – Алиса покачала головой. – Но у тебя есть шанс все мне объяснить.
Уж что-что, а договариваться она умела. Она ведь все-таки главный редактор, а не тихий и забитый сотрудник отдела кадров.
– Ты ведьма, – сказала Римма. – Даже если ты об этом не подозревала, ты все равно ведьма, а из этого следует, что на тебя распространяются правила, установленные 31 октября 1369 года на Всемирном Слете Магических Созданий.
– Чего?.. – поморщилась Алиса.
– Незнание правил не освобождает от ответственности – это, надеюсь, тебе известно? Тебе ведь наверняка хоть раз в жизни об этом говорил хотя бы один гаишник?
– Послушай! – рявкнула протрезвевшая Алиса. – Хватит наводить тень на плетень! Чего ты от меня хочешь?
– Ты заключила соглашение с дьяволом...
– Что?! – Алиса вскочила с кресла. – С каким дьяволом? Никакого соглашения я не заключала! Что ты несешь?
Римма тоже поднялась с дивана. Алиса притихла – кое-что изменилось, и ей это не понравилось. Во- первых, погас свет. Не резко погас, будто вышибло пробки, а померк. И отчего-то в окне светила только луна – круглая, яркая, белая. И никаких фонарей, неонорекламы... Мрак.
И Римма выглядела странно – бледная, с темными кругами под глазами, с жадными, ярко-красными губами – словно крови напилась.
Алисе стало жутковато, но она помнила – старалась помнить, что она и сама ведьма – это раз, а во- вторых, чего-то Римма побаивалась – как бы сейчас она ни выглядела, как бы ни хотела ее напугать.
– Любая ведьма может заключить сделку с Люцифером, – произнесла Римма. – Это дает тебе поддержку, дает власть, которой ты по разным причинам не обладаешь. Заключить сделку просто: надо всего лишь три раза позвать Властелина Тьмы – и произнести свое желание. Ты, наверное, нахваталась всякой дряни из книг и фильмов, и я даже не буду говорить о том, что все это имеет косвенное отношение к действительности, но не забывай, ты – не человек, ты – ведьма, по крови, по праву, по сути, и для тебя существуют иные правила.
Алиса невольно отступила на шаг назад. Конечно, ей было страшно – не могло не быть. Она отчаянно цеплялась за остатки разума и мужества, но чувствовала – Римма сильнее ее.
– Я никого не звала, – пропищала она.
– Ошибаешься! – злорадно ухмыльнулась Римма. – Помнишь, как ты чуть не разбилась на машине? Ты должна была умереть, но не умерла, а все потому, что ты три раза произнесла его имя...
– Какое к черту имя? – взвизгнула Алиса.
– Вот это! – воскликнула Римма. – Ты еще не поняла, что Его нельзя произносить всуе?!
– Ты имеешь в виду слово... «черт»?..
– Да! Молчи!
– Но это же не имя!.. – изумилась Алиса.
– Какая разница? – прошипела Римма.
И тут Алиса успокоилась. Села в кресло, отпила виски.
– Для тебя, возможно, никакой, – ответила она. – А для меня – огромная. Лично мне важно понять, в какой форме я могла заключить устный договор с дьяволом и является ли это вообще законным соглашением.
– Я тебе говорю: является! – рявкнула Римма.
– А кто ты вообще такая? – поинтересовалась Алиса.
– Я – судебный исполнитель!
Римма совершенно точно была в отчаянии. Или в бешенстве. Ни то ни другое ее не красило: на щеках выступили красные пятна, а рот перекосило.
– Значит, ты заинтересована, чтобы я подписала эту бумагу, поэтому верить тебе я не могу, – подытожила Алиса. – На этом прервем переговоры до следующего слушания.
– А договор? – у Риммы из ноздрей шел пар.
– Я покажу его юристам.
Глава 9
Вытолкав Римму за дверь – не без участия физической силы: девицу пришлось хорошенько встряхнуть, прежде чем она убралась восвояси, Алиса первый раз в жизни поняла, что у человека действительно есть сознание, которое можно взять – и потерять. Мучительно, словно она недавно съела килограмм селедки, хотелось пить. Перед глазами потемнело, а уши заложило, как в самолете. Нащупав диван, Алиса прилегла и даже почти смирилась с тем, что сейчас она умрет, а ее душа отправится прямо в ад. Вспомнив, что сегодня утром гладила свитер, нащупала бутылку с жидкостью для утюга, в которой, к счастью, была обычная вода из-под крана – хоть и с запахом отдушки, и выпила половину, отчего муть поднялась из желудка, и пришлось докарабкаться до унитаза, чтобы не испортить ковер.
Неожиданно ей полегчало.
Голова все еще кружилась, но гул в ушах смолк. Для укрепления эффекта Алиса подставила голову под ледяной душ – и заметила, что на ногах трясутся поджилки, умылась, смазала лицо кремом, заставляя себя смотреть в зеркало – неизвестно, кого она ожидала там увидеть, но почему-то разглядывать свое отражение было страшно, попила еще воды из-под крана и вернулась в комнату.
Так плохо ей не было еще ни разу в жизни. Депрессия была ее лучшей подругой: приступы хандры сменялись жесточайшим унынием, но Алиса всегда держалась – ездила отдыхать, покупала что-нибудь дорогое, знакомилась с новым мужчиной, ну, и ходила на сеансы психотерапии. Ко всему этому она привыкла, а трудности на работе – интриги, подставы, игры с начальством, она вообще не считала заслуживающими внимания – это как плохая погода или менструация. Но сейчас она впервые поняла, что ничего не знает ни о нервных расстройствах, ни о проблемах – она была в самом худшем положении, в каком может оказаться человек, и совершенно не представляла, что делать.
Ладно, если она сумасшедшая и ей все это померещилось, тогда надо звонить врачу и спрашивать, куда обращаться тем, у кого глюки и навязчивые идеи. Правда, мысль о больнице, транквилизаторах и всемирном позоре – не дай бог все узнают, что главред «Глянца» тронулась умом – не согревала душу.
Второе. Если она в своем уме, то как жить дальше?
Руки были ледяные – то ли от воды, то ли от ужаса, и еще Алиса обратила внимание, что забыла в ванной кольцо. Почему-то это показалось ей очень важным – надеть перстень, и она поплелась через всю квартиру, уверяя себя, что ни за что не грохнется в коридоре, где так много острых углов.
Кольцо лежало на полке. Алиса надела его и ощутила, что оно не просто теплое – горячее. От него шел жар – Алиса накрыла одну ладонь другой, присела на край ванны и попыталась согреться. Замерзшая, со льдинками, кровь побежала, наконец-то, по венам, по телу разлилась приятная вялость, и Алиса поняла, что самое лучшее сейчас – выпить чаю и лечь в кровать. В постели было уже не так страшно – она включила телевизор, и привычный гул, безмозглая трепотня и мерцание ярких красок примирили ее с реальностью. Она даже снова начала думать – не паниковать, не размышлять, как лучше покончить с собой – таблетки или бритва? Хотя бритва – это, наверное, бред: сидеть в ванне и смотреть, как умираешь – занятие не для слабонервных... Лучше все-таки лежать в постели, пить чай и спокойно искать выход из безнадежного положения. Потому что где-то ведь он есть – этот выход.
Если существует Римма, если существует вся эта фигня, значит, где-то все это фиксировано, и ей просто...
Она подскочила в кровати. Где сумка? Алиса бросилась в гостиную, вытряхнула содержимое сумки на ковер, после кратковременной истерики нашла бумажку в кармане для денег, позвонила, умоляя, чтобы отозвались. И приятный женский голос ответил!
– Кхе-кхе... Это «Чародейка»? – поинтересовалась Алиса.
– Да. Чем могу помочь?
– Ну... Это... А вы до которого часа работаете?
– До двух. С двух до полудня – дежурный режим. Без консультаций.
– Адрес! – завопила Алиса. – Мне нужна консультация, мне нужен точный адрес, вы в центре, я быстро,
