И тут с Алисой что-то случилось.
Она не успела сообразить, что точно намеревается сделать, как уже отодвигала с дороги Аню и с таким грозным видом шла сквозь толпу, что все расступались. Она схватила Лизу за волосы и дергала в разные стороны. Алиса запомнила, как Лиза махала руками, что было глупо, и кричала:
– Ты что? Ты что?
А она, Алиса, орала, задыхаясь:
– И тебе хватает наглости ходить по тусовкам!..
Лиза попыталась ее толкнуть, что Алису необычайно разозлило – она схватила бывшую подругу за плечо, поехала ткань... Вокруг них собралась толпа побольше, чем на матче Тайсона и Холлефилда, и никто не пытался их разнять, пока зевак не растолкал Марк и не оторвал Алису от вражины.
– Пусти! – вопила, захлебываясь криком, Алиса. – Отстань!
Но Марк приволок ее в туалет, наклонил над раковиной и включил воду. Алиса чувствовала, как плывет тушь, стекает тональный крем, но ничего не могла сделать – Марк был крепким и тяжелым.
Но все же она извернулась и топнула по его ботинку каблуком.
– У-у... – застонал Марк и скорчился.
– Что ты делаешь?! – закричала она, схватив бумажное полотенце.
Дамочки, открывшие было дверь со стороны коридора, замерли на пороге.
– Пошли вон! – заорала Алиса.
Но Марк схватил ее за руку и вытащил из туалета. Он волок ее до гардероба, но тут Алиса пришла в себя, вырвала руку и толкнула его в грудь.
– Давай не здесь! – зашипел он.
Алиса швырнула гардеробщику номерок, забрала пальто и вышла на улицу. Через минуту показался Марк.
– Ты охренел?! – набросилась она на него.
Но Марик был не из тех, кого можно взять нахрапом.
– Я?! – заорал он. – Тебе мозги отшибло?! Что ты вытворяешь?
Несмотря на то что Алиса пребывала в бешенстве, она заметила странные интонации в голосе Марка – он злился, он был в самой настоящей ярости и считал, что она виновна! А она ничего такого не сделала. Подумаешь, подралась! С кем не бывает?
– Да это та самая Лиза, которая меня подставила, которой банк принадлежит, я тебе говорила! – выпалила Алиса на одном дыхании. – А теперь она ходит по вечеринкам – после того, как меня ограбила! На мои, блядь, деньги!
Марк сжимал и разжимал кулаки, тяжело дышал – казалось, он сейчас ее ударит. Ничего не ответил и пошел к машине. Алиса громко сказала: «Ха!» и направилась в другую сторону. Ничего, пусть успокоится.
Алиса вернулась домой первой. Ключи она оставила дома – зачем брать вторые, если вы идете вдвоем? – так что пришлось ждать в подъезде. Ожидание длилось с полчаса, и взбешенная Алиса уже собралась уходить и почти позвонила Марьяне, как вдруг двери лифта открылись и показался Марик. Бледный и уставший.
– Прости меня... – сказал он.
Подошел к ней, обнял и уткнулся носом в шею.
– Я за тебя испугался, меня вывели из себя фотографы...
– А что, были фотографы? – ахнула Алиса.
– Куча, – кивнул он.
– Да-а...
– Ну, ты понимаешь, что будет завтра в прессе. Они это так преподнесут, что драка была из-за меня. Короче, я психанул. Кстати, со мной это часто бывает.
– Не замечала.
– Тебе повезло.
– Ладно... – Алиса поцеловала его в щеку. – Два психа под одной крышей – это нормально. Давай войдем в квартиру и устроим оргию?
– Мне нравится ход твоих мыслей. Ключи у тебя.
– Не может быть! – Алиса прикрыла рот рукой.
– Я тебе говорю!
Он отобрал у нее сумочку, долго рылся в духах, платках, документах, чеках, пока не вытащил связку ключей.
Алиса пожала плечами и рассмеялась.
Марик щелкнул ее по носу, и они зашли в квартиру. В их квартиру.
Глава 24
Март промчался незаметно. Как обычно бледные, замученные, подсевшие на витамины «Антистресс» (ярко-красные, как губы Мерилин Монро), москвичи психовали на предмет глобального потепления, модных ботинок, прожженных уличным реагентом, и собственных, нажитых за зиму задниц.
Бездельница Алиса же, наоборот, расцвела. Четыре лишних килограмма, которые неожиданно придали ей здоровый вид, скрывал загар из солярия, куда она повадилась ходить три раза в неделю; кожа на лице от курса массажа с эфирными маслами светилась; волосы обрели новый прохладный оттенок, а на одном из ногтей появился кокетливый брелок в виде сердечка. Подруги намекали, что она превращается в домохозяйку, но Алиса наслаждалась – может, у нее больше не будет в жизни другой такой возможности полениться от всей души?
Лиля взяла на себя финансовые дела: для разминки закатила скандал Лизе, которая по необъяснимой причине вела себя на удивление спокойно; отправилась в банк, где обещала всех засудить, и велела Алисе не дергаться, так как, по ее словам, подключила к делу влиятельных людей, которые «размажут эту выскочку по всей Центральной Африке».
Лиля же умудрилась получить доступ к Алисиной квартире, откуда вывезла драгоценности и картины, что вывело Алису из себя, так как бабушка не забрала ни одной ее вещи – в смысле одежды.
– Учись получать удовольствие от того, что есть! – отрезала Лиля.
Марик очень за них беспокоился, рвался помочь Лиле, но, если честно, он вроде их немного побаивался – ведьм, потому как стоило им собраться вместе, он затихал, устраивался на кухне и лишь прислушивался к разговорам – да и то с таким видом, будто вот-вот описается.
Прелести моногамии с каждым днем казались Алисе все более привлекательными. Раньше она впадала в ярость, когда понимала, что из-за романа с каким-нибудь Димой никогда не узнает, что такое – заниматься любовью с красавчиком с индейским ирокезом, а сейчас получала удовольствие от того, что ей есть ради кого идти на компромиссы с самой собой, что ей хочется выбирать в пользу Марка, быть недоступной для других, быть Его женщиной.
Будни превратились в праздники, и Алиса не замечала рутины, на которую жалуются знакомые – им с Марком было весело, они были счастливы, и все – абсолютно все, что они делали вместе, казалось увлекательным, феерическим, новым.
Алиса вспомнила, как однажды шла по улице мимо скромного такого, неприметного дома – и решила срезать путь, пройти двором. И вот со двора ей открылось удивительное зрелище – то ли архитектор перепутал, то ли нарочно так задумал, но торцевая сторона оказалась роскошным фасадом в стиле раннего конструктивизма – наклонные лестничные окна, благодаря чему казалось, что это не окна кривые, а лестницы накренились, захватывающий дух дизайн балконов, сплошное королевство кривых зеркал и броский минимализм. Возле дома Алиса стояла с четверть часа – приходила в чувство, и сейчас с Марком произошло все то же самое – с торца эта странная семейная жизнь оказалась такой интересной, что Алиса никак не могла понять: о чем она думала все эти годы? Почему ей никто не сказал? Хотя у нее перед глазами был пример рублевской Наташи и ей подобных, а это мало кого способно обнадежить – разве что самых отпетых охотниц за миллионерами, но ведь ясно, что не все живут так, как Наташа...
Правда, «не так» представлялось Алисе неким усредненным вариантом, слепленным из журнальных статей, старых анекдотов и программы «Большая стирка» – женатые, с детьми, вечером – готовка и любимый сериальчик, по выходным – средней паршивости загородный дом и свой огородик, потому как
