— Вы не правы, — возразила Иди.
— Дорогая, могу же я помечтать. — Губернатор почувствовал, как губы Иди прикоснулись к его шее, а потом ощутил и нежное прикосновение языка. — Что это? — удивился он.
— То самое, о чем вы подумали.
Когда Иди снова поцеловала губернатора, они вместе ушли под воду. Соленая вода обожгла глаза Иди, но она опять открыла их. Губернатор улыбался ей, пуская пузыри. Они вместе вынырнули на поверхность и рассмеялись. Иди осторожно взобралась на губернатора, словно на дерево, обхватив руками его шею, а ногами бедра. Сцинк потихоньку двинулся к мелководью, где остановился и прижал Иди к себе.
Они смотрели друг другу в глаза, а вокруг пенилась зеленая вода.
— И что дальше? — спросила Иди.
— Разве вы не та самая леди, которая беспокоилась насчет крокодилов?
— Но ему придется съесть нас обоих, не так ли?
— В данной ситуации, конечно.
— А это значит, что он должен быть ужасно большим и голодным.
— На всякий случай мы должны вести себя очень тихо. Определенные звуки привлекают их внимание, — предупредил Сцинк, причем вполне серьезным тоном.
— Насколько тихо? — Иди легонько потерлась сосками о грудь губернатора.
— Совсем тихо. Ни единого звука.
— Но это невозможно. — Иди почувствовала ладони губернатора на своих ягодицах.
Он осторожно приподнял Иди и, держа ее на весу, вошел в нее.
— Тсс, — прошептал Сцинк.
— Я не могу.
— Можешь, Иди.
Они занимались любовью так медленно, что иногда казалось — они не двигают ни единым мускулом. А касались друг друга и шевелились они только оттого, что вокруг них струился теплый поток. В мангровом лесу пронзительно закричала встревоженная цапля, несколько серебристых рыбок устремились на мелководье. Мимо проплыла длинная черная змея, и течение не мешало ей, словно она скользила по зеленому шелку.
Иди Марш была прекрасна. Она не издала ни единого звука. На время Иди даже забыла, с какой целью соблазнила губернатора.
После любовного акта Иди захотелось обсохнуть и поспать вместе с губернатором, но Сцинк сказал, что у них нет времени. Иди быстро оделась. Губернатор молча повел ее через густой лес. Иди не видела никаких заметных тропинок, временами ей даже казалось, что они бродят кругами. Когда они добрались до асфальтированной дороги, Сцинк взял Иди за руку, и так они прошли еще милю до перекрестка с мигающим светофором. Дорожный указатель гласил, что одна дорога ведет в Майами, другая — в Ки-Уэст.
Сцинк велел ей ждать на перекрестке.
— Чего ждать?
— Кое-кто отвезет тебя на материк. Он скоро приедет.
Слова Сцинка очень удивили Иди.
— Кто приедет?
— Успокойся.
— Но я хочу, чтобы ты меня отвез.
— Извини, но больше ничем помочь не могу.
— Но ты же видишь, опять начинается дождь.
— Да.
— Я слышала гром!
— Зато не будет москитов.
— И когда ты это задумал? Бросить меня здесь… — Теперь Иди разозлилась. Она поняла, что губернатор и сам собирался отпустить ее. Так что можно было обойтись и без любовного акта в ручье.
Нельзя сказать, что близость с губернатором была ей неприятна, и все же Иди почувствовала себя обманутой.
— Почему ты не сказал мне об этом ночью?
Сцинк наградил Иди улыбкой политика.
— Вылетело из головы.
— Негодяй. — Иди вытащила листок из мокрых волос и в раздражении швырнула его по ветру, прихлопнула слепня на лодыжке, сложила руки на груди и свирепо посмотрела на губернатора.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Надейся на лучшее, девочка. Ведь смогла же ты побороть страх перед крокодилами.
Глава 30
Через полчаса после полудня полицейская патрульная машина остановилась на перекрестке Кард- Саунд-роуд и дороги № 905. Широкоплечий темнокожий мужчина в гражданской одежде дважды посигналил, привлекая внимание Иди. Когда он жестом пригласил ее сесть в машину, Иди узнала в нем полицейского, в которого стрелял Кусака возле мотеля «Парадиз Палмс».
— Вы можете не верить мне, — обратилась Иди к полицейскому, — но я действительно очень рада видеть вас живым и здоровым.
— Спасибо за заботу. — Патрульный произнес это настолько нейтральным тоном, что Иди почти не заметила сарказма. Глаза полицейского закрывали солнцезащитные очки, в уголке рта торчала зубочистка. Когда он наклонился, чтобы открыть дверцу для Иди, она заметила, как на груди патрульного между пуговицами рубашки мелькнула белая повязка.
— Вы ведь Джим, да? А я Иди.
— Я догадался.
Джим повел машину в направлении Майами. Иди предположила, что ее ожидает арест, и сказала:
— Хотите верьте, хотите нет, но я и предположить не могла, что он станет стрелять.
— А другого нельзя было и ожидать от психа, вооруженного пистолетом.
— Послушайте, я знаю, где он. Могу вам показать.
— Я тоже это знаю.
И тут Иди все поняла. Патрульный и не собирался искать Кусаку. Для Кусаки уже все было кончено.
— А что будет со мной? — спросила Иди, перебирая в уме преступления, в которых ее могли обвинить. Попытка убийства. Бегство с места преступления. Пособничество и подстрекательство. Угон автомобиля. Не говоря уже об афере со страховкой, о которой патрульный мог знать, а мог и не знать, в зависимости от того, что ему рассказал губернатор.
— Так что будет со мной? — повторила свой вопрос Иди.
— Прошлой ночью я получил сообщение, в котором говорилось, что надо отвезти женщину на материк.
— И все, только это?
— Это просьба моего старого друга.
Иди старалась держаться спокойно, но это ей удавалось с большим трудом. На дороге не было видно ни одной машины. Этот парень запросто мог изнасиловать ее, убить, утопить труп в болоте. Кто знает, чего от него ждать? Да плюс ко всему он полицейский.
— Вы не ответили на мой вопрос, — продолжала гнуть свое Иди.
Зубочистка во рту полицейского забегала из угла в угол.
— Ответ мой будет такой: ничего. Ничего с вами не будет. Друг, приславший мне сообщение, попросил за вас.
— Вот как?
— «Тюрьма не пойдет на пользу этой женщине. Так что не трать зря свое время». Я вам процитировал
