– Все отлично, ждет за дверью. Хардгрова посадили в тюрьму.
Карен оторвала взгляд от своих рук и подняла голову.
– То, что ты сделал вчера вечером, Нейл, можно назвать геройством, а можно и глупостью. Но это спасло Элизабет жизнь, и я очень тебе благодарна. Очень.
Нейл закрыл глаза. Она благодарна! Каково?! Впервые за три года он оказался ей нужен.
– Боюсь, что когда я бросался на Хардгрова, у меня и в мыслях не было ничего героического. Будь у меня время подумать, я, наверное, испугался бы и поступил совсем иначе.
Карен улыбнулась, и он мгновенно вспомнил ту милую нервную молодую женщину, которая пришла в театр «Мирэмар» три года назад. «Она нисколько не изменилась, – подумал Нейл. – Изменился лишь я сам…»
– По-моему, для Элизабет это не имеет никакого значения, – заверила его Карен. – Она мне все уши прожужжала о том, какой ты герой.
Нейл засмеялся и сразу же пожалел об этом, потому что грудь пронзила резкая боль.
– Поосторожнее, – с сочувствием сказала Карен, накрывая его руку своей. – Может, тебе здесь что- нибудь нужно?
Нейл вздохнул.
– Ага. Отбивную средней прожаренности и бутылку «Божоле».
– Рада, что ты снова шутишь. Вчера вечером ты здорово нас напугал.
На его лице отразилось удивление.
– Вы оставались здесь, пока меня оперировали?
– Да, мы все.
– Кто это все?
– Я с Элизабет и… Макс.
Нейл скривился.
– Боже мой, наверное, он был просто счастлив!
Карен ничего не ответила. Макс потом сам разберется с Нейлом.
– Теперь о твоих счетах за лечение, – продолжала она. – Ни о чем не беспокойся. Я сама обо всем позабочусь. Знаю, что сейчас это звучит довольно неуместно, но…
– Деньги, – иронично вставил Нейл, – всегда уместны.
Карен улыбнулась. Все-таки он неисправим.
– Сегодня я завтракала с Маршаллом Бранковичем, – сообщила она.
Нейл бросил на нее недоверчивый взгляд.
– Продюсером с телеканала?
– Он хочет поговорить с тобой о роли в своем новом сериале.
– Ого!
– Возможно, это будет неплохая роль, Нейл. А может, даже шанс начать новую карьеру. – Ей хотелось добавить: «Только не нагадь сам себе», но Карен сдержалась; правда, она покраснела, вспомнив, как больше часа уговаривала Бранковича хотя бы подумать над этим предложением.
– Спасибо, Рыжая. – Нейл сжал ее ладонь. – Я знаю, что тебе нелегко это далось. Но я очень ценю твою заботу. Что ж, услуга за услугу.
Нейл с трудом дотянулся до ключа на тумбочке.
– Я хочу, чтобы ты забрала фотографии прямо сейчас, – продолжал он, передавая ключ от гостиничного номера, который по его просьбе заранее принесла сиделка. – Конверт в моей комнате, завернут в полиэтилен и лежит под кожаной подкладкой на дне футляра с бритвенными принадлежностями. – Он уронил руку на белые накрахмаленные простыни.
– Нейл…
– Не перебивай. Я никогда не собирался тебя шантажировать, Карен. Мне бы и в голову такое не пришло. Понимаю, что это ни черта не меняет, но я не вру.
– Тебя подбивал этот… твой дружок?
– Он шантажировал меня видеозаписями, на которых я был заснят вместе с ним. Пугал, что разоблачит, если я откажусь.
– И ты все равно оставался с ним? – в ужасе спросила Карен.
Нейл закрыл глаза.
– Я и не надеялся, что ты поймешь. Порой я и сам не мог этого понять. Я любил его, Карен. Даже после того, как понял, какой он подонок… Что ж, о вкусах не спорят. Впрочем, теперь все кончено.
– А как же видеозаписи?
– Они у меня.
– Откуда…
