словно совершенно чужие люди, не знающие, о чем говорить.
У Макса был удивленный взгляд.
– Новое платье? По какому случаю?
– Я хочу устроить небольшой званый обед в следующий выходной. Ничего особенного. Пригласим Джада с женой, может, еще Карсонов, – если ты захочешь.
Макс смотрел на нее в изумлении. Это была самая длинная речь, которую Луиза произнесла за последние полгода. В каком-то смысле теперь ему будет труднее сказать то, что он собирался ей сообщить. Отложить разговор теперь, когда он наконец морально готов? Нет, об этом не может быть и речи.
Решение уехать из дома далось Максу очень нелегко. Каждая комната, каждый предмет в этом доме хранили дорогие сердцу воспоминания. И расстаться с ними – все равно что оставить здесь кусочек сердца.
– Что за обед? Ты даже ни с кем не посоветовалась.
– Нет, а зачем? Ты же не собираешься никуда уезжать, правда?
– Собираюсь.
Луиза оцепенела. Так, значит, на горизонте все еще маячит Ники Уэлш.
– В Лос-Анджелес?
– Нет, в Пуэрто-Рико. Я должен встретиться с главой «Варгас моторс» и обсудить вопросы объединения. – Макс и сам не знал, зачем вдруг стал объяснять ей причину своей поездки: жена никогда не интересовалась его делами.
– Ты отправляешься один? – В ее голосе сквозил сарказм.
– Нет. Едет Джад и берет с собой Дебору.
Луиза поджала губы. «А кого ты берешь, дорогой мой? Ники Уэлш? Или тебя там уже ждет новая потаскушка?»
– Да, это – половина списка моих гостей. Так что лучше перенести званый обед.
– Нет. – Макс замолчал и посмотрел на нее долгим взглядом. – Не устраивай никакого обеда.
– Но почему? Я думала, ты хочешь, чтобы я наконец стала видеться с людьми, – сказала она с упреком. – Еще две недели назад ты даже предлагал…
– Луиза, сядь, пожалуйста.
Ее удивление сменилось напряжением и настороженностью.
– В чем дело, Макс? Ведь ты явился домой в середине недели не для того, чтобы сказать мне, что собираешься по делам в другой город. Обычно ты сообщаешь такие вещи по телефону.
Макс посмотрел на нее. В тоне жены чувствовалась горечь.
– Я уезжаю из дома, – тихо сказал он. – И занимаю одну из квартир в «Прэгер-тауэр».
Во взгляде Луизы он увидел и злость, и удивление, и ужас.
– Уезжаешь? Но почему? Это же твой дом! Твой дом. Почему ты хочешь переселиться на квартиру?
– Потому что я устал от такой жизни, Луиза. Устал от пустоты, от молчания, которые мы уже не знаем, как заполнять, от того расстояния, которого мы уже не можем преодолеть. – Он отважно встретил ее взгляд.
Луиза попыталась что-то сказать, но горло ее так пересохло, что она едва проглотила слюну. А когда встретила почти спокойный взгляд Макса, то поняла, что говорить уже слишком поздно. Муж для себя уже все решил. Пытаться теперь удерживать его было бы и бесполезно, и унизительно.
– Когда? – спросила она.
– Как только вернусь из Пуэрто-Рико.
Луиза кивнула, с ужасом чувствуя, что может потерять выдержку в его присутствии, и, не глядя на него, спросила:
– Это означает, что ты подаешь на развод?
– Пока нет. Если ты, конечно, не будешь на этом настаивать.
Она молчала.
– Больше ничего не меняется, – продолжал Макс. – Ты можешь покупать все что захочешь для себя, для дома. Все будет оплачено.
Она снова кивнула. Макс встал, чувствуя одновременно и неловкость, и облегчение.
– Я сообщу свой номер телефона через Томаса. Позвонишь, если тебе что-то будет нужно.
Но он знал, что Луиза не будет звонить.
– Спасибо.
На пороге Макс обернулся. И хотя терпеть не мог ее ядовитой иронии, сейчас ему было бы легче, если бы она сказала что-нибудь неприятное, а не демонстрировала хладнокровно чуть ли не равнодушие.
– Всего хорошего, Луиза.
Она опустилась в кресло, в котором только что сидел Макс, и закрыла глаза. Как муж мог так обойтись с ней? Именно сейчас, когда все начинало обретать смысл?
