– Ну и какой здесь смысл? – спросила Элизабет, разглядывая рисунок и явно надеясь обнаружить там что-нибудь новенькое.
– Смысл такой: ничто не кончается раньше, чем тому приходит конец!
Элизабет залилась смехом.
– Ты это просто выдумал!
– Что ты, вовсе нет.
– Выдумал, выдумал. Ты просто смеешься надо мной. – Она вырвала рисунок и принялась щекотать Нейла. – Признавайся!
Нейл скатился на пол, задыхаясь от смеха.
– Все, все! Признаюсь. Перестань, пожалуйста! Помогите! Кто-нибудь!
Но безжалостные руки Элизабет не давали ему пощады.
– В чем дело? Такая большая голливудская звезда не может сладить с маленькой безобидной девочкой?
– Безобидной? Да в этих двух ручках больше силы, чем у Мохаммеда Али. – Нейлу наконец удалось положить девочку на обе лопатки. – Ага! Ну, кто теперь попался?
– Сдаюсь, хватит! – завопила Элизабет.
Он звонко чмокнул ее в лоб и отпустил. Отдышавшись, Элизабет села на пол и, скрестив ноги, изобразила позу лотоса.
– Я так рада, что ты приходишь сидеть со мной. – Затем склонила голову набок и сказала с оттенком превосходства: – Хотя я не понимаю, почему мне не разрешают оставаться одной. Мне ведь уже исполнилось девять, как ты, надеюсь, знаешь?
Нейл улыбнулся.
– Знаю, моя дряхлая, древняя маленькая женщина! Но ведь это Нью-Йорк, а ты еще не всегда бываешь осторожна и внимательна. – Он легонько щелкнул ее по изящному носику. – Да и вообще, почему мы с тобой должны сидеть по разным квартирам, если вместе можем так прекрасно веселиться?
Элизабет улыбнулась во весь рот, отчего стала еще больше похожа на мать.
– А ведь нам правда весело вместе? Да, Нейл?
– Еще как!
Девочка наморщила лоб и сделала сосредоточенное лицо.
– Нейл, тебе когда-нибудь бывает одиноко?
– Иногда.
Интересно, куда она клонит? С Элизабет ничего нельзя знать наперед.
– Вот так и маме, иногда. – Девочка посмотрела на него. – Если бы ты и моя мама поженились, никому из вас не было бы одиноко.
Нейл засмеялся:
– Я, кажется, попал в ловушку?
– У нас была бы настоящая семья, – продолжала Элизабет. – Как у моей подруги Клэрис. И тебе не нужно было бы бежать сюда в любую погоду, потому что ты жил бы здесь, с нами.
– Постой, постой, – возразил Нейл. – Что за ерунда такая: «ты жил бы здесь с нами»? Где это ты слышала, чтобы мужчина переселялся к женщине?
– Какая разница, Нейл? Ведь сейчас одна тысяча девятьсот восемьдесят третий год, – продолжала убеждать его Элизабет. – Не все ли равно, кто к кому переедет? Ты сам подумай, как могут три человека уместиться в твоей маленькой коробочке, которую ты называешь квартирой. А как быть с моими друзьями? А с Петри?
Нейл посмотрел на нее долгим, задумчивым, взглядом.
– Ты уже, кажется, все обдумала? А мама знает о твоих планах?
Элизабет закатила глаза к потолку.
– Она сказала мне, что я сую нос не в свое дело. Ты любишь мою маму?
– Ты же знаешь, люблю.
Элизабет посмотрела на него взглядом умудренной женщины.
– Я имею в виду, любишь ли по-настоящему. Ну, ты понимаешь?
– Мы с твоей мамой очень любим друг друга, – ответил Нейл и почувствовал себя неловко под ее пристальным взглядом. – Но я не уверен, что этого достаточно…
– Для большинства людей вполне достаточно. У некоторых супругов и этого нет.
Нейл смотрел на нее с изумлением.
– И давно ты стала таким философом?
Элизабет пожала плечами:
– Просто я умею наблюдать, вот и все.
