накануне ведущие футболисты - Хон Мюн Бо, Хван Сен Хон и K° Чжун Вун (лучшие игроки сборной Кореи на чемпионате мира 2002 года) - не пришли на ужин. Я не поставил их на матч и заявил, что будем сражаться без них. Первая причина - нарушение дисциплины. Вторая - я понимал, что ответственность, которая ляжет на молодежь, будет для нее самой большой мотивацией. И третья - для меня не важен был тот результат как для тренера. Нужен был повод проверить, чего стоят эти ребята. Вся страна впала в шок! Но мы играли без них и лишь в дополнительное время в тяжелой борьбе уступили. Все видели, что молодая сборная может играть на равных с национальной командой Японии. После того финала я не услышал ни слова критики в свой адрес…
* * * Помимо болгар мы сумели преодолеть барьер в лице мощнейшей сборной Норвегии, той самой команды, что потом обыграла в отборочном цикле Евро-92 итальянцев в нашей подгруппе, а потом пробилась на чемпионат мира в США. Помню до сих пор молодого Руне Братсета, впоследствии игрока бременского «Вердера», который выходил против нас. Кстати, именно в Норвегии проходило совещание, на котором определялся календарь отборочного турнира, где больше всего хлопот нам доставили представители болгарской федерации. Мы все никак не могли договориться, где же нам играть сначала - в Софии или в Москве. Так и не пришли к единому мнению. Пришлось решать проблему с помощью жребия в УЕФА. Наконец, нам улыбнулась удача - первый матч прошел в Болгарии. Тогда, в Осло, произошла и занятная ситуация: нам принесли клубнику, но без норвежских сливок. В ответ на наши удивленные взгляды объяснили, что молоко сливали в Норвегии целых 4 месяца после чернобыльской трагедии.
А в Софии мы выиграли 1: 0 в тяжелейшей борьбе, причем в конце игры нам забили с пенальти, но судья - известный, кстати, Мишель Вотро - попросил перебить. Но Харин повторный удар отразил! Игра, между прочим, состоялась 9 мая, и, понятное дело, сразу две победы требовали удерживать игроков в узде, чтобы избежать сложностей. Вспомните традиции. Тем более что рядом с нами оказалась сборная по баскетболу, с которой наши пути за те два года постоянно пересекались.
Тогда она летела через Болгарию из США. Стоит отметить, что с Александром Гомельским у нас всегда в целом были хорошие отношения, но изредка случались пикантные ситуации. Например, уже перед Олимпиадой мне удалось сделать для своих футболистов повышенные премиальные за решение турнирных задач - отдельно за выход из группы, выход в полуфинал, финал и так далее. Гомельский возмутился на очередном заседании: «Что вы делаете? Как же мы теперь поедем?! Как я смогу объяснить эту ситуацию своим ребятам? Почему именно футболистам нужно повышать премии? Отмените, пожалуйста, решение». Пришлось мне отвечать: «Вы неправы. Мы не виноваты в том, что вы не сумели решить этот вопрос в свою пользу. Надо говорить не 'отнимите у футболистов', а 'сделайте нам как у футболистов'».
И вот собрались мы все в одной гостинице. Там Ткаченко, Белостенный, Сабонис, Волков, с ними общается Михайличенко… Признаюсь: у меня всю жизнь было какое-то необъяснимое умение случайно зайти туда, где творится «криминал». Кстати, как и у Якушина. Михайличенко, между прочим, об этом очень хорошо знал. С ним произошел мини-инцидент в юношеской команде, когда я запретил ребятам есть перед играми мороженое. И вот, я ищу урну, чтобы выбросить какую-то бумажку, и заглядываю случайно за киоск. А там Леша стоит. С мороженым.
В Софии - точно такая же ситуация. Вхожу после ужина в лифт и натыкаюсь на своих игроков вперемешку с баскетболистами. Все, разумеется, с выпивкой. 9 мая у них, видите ли!
Михайличенко увидел меня и говорит баскетболистам: «Ну, что я вам говорил? Так и знал, что так будет…» Я отобрал у них спиртное, но ясно было, что все проконтролировать невозможно. Наутро вид у всех был нормальный, пример Жекю срабатывал. А вот баскетболисты… Некоторым стало плохо! На некоторых вообще было страшно смотреть. Так потом в спорткомитете на меня шутливо нахмурили брови. Дескать, что же вы делаете? Гомельский жалуется, что футболисты споили баскетболистов! Во что трудно было поверить, учитывая габариты.
Отношение к спортивному режиму - очень важный фактор. Многие не понимают, что сначала есть быт, отношение к делу, и только потом следует говорить о тренировке. Если можешь сознательно ограничить себя в сомнительных удовольствиях, то будь спокоен - отработаешь хорошо. А в этом случае придет и качество игры. Лично я был настолько проникнут этой мыслью, что ни сам, ни мой штаб никогда не злоупотребляли положением. Исключение делали в Индии, где выпивали перед ужином по пятьдесят граммов спиртного - антисанитария все-таки, трудные климатические условия. Ребятам приходилось тяжело, но врачу Орджоникидзе удавалось держать их в тонусе.
У меня своеобразное отношение к спиртному, и бывали разные ситуации. Летал, например, просматривать сборную Норвегии, обратный самолет был в 8 утра. В бизнес-салоне Ту-134 рядом со мной сидел Андрей Вознесенский, как сейчас помню, с экстравагантным шарфиком. Стюардесса начала предлагать напитки перед взлетом, я взял себе апельсиновый сок. И вдруг слышу рядом: «А мне, пожалуйста, водки с томатным соком». Я посмотрел, мягко говоря, удивленно - надо же, с утра, да и вид у человека вроде не «с бодуна». Не выдержал, спросил: «Что так?» И получил в ответ: «Страшно…» Да, не зря во время войны солдатам полагалось по 100 граммов наркомовских…
А как- то приехал в должности главного тренера ЦС «Динамо» в Тбилиси, где киевское «Динамо» с тренером Морозовым должно было играть с «Гамбургом». Поговорил с Морозовым, выхожу со стадиона, а навстречу -Слава Метревели: «Давай ко мне в ресторан, пообедаем!» - «Слав, ну давай после игры. У меня будет несколько часов до вылета». - «Хорошо, тогда поужинаем».
«Динамо» проиграло 0: 3, настроение для ужина неважное. Но с Метревели не соскучишься! Да и грузинскую кухню я очень люблю. Пришли, я себе заказал боржоми, от вина отказываюсь. И тут Слава пригласил меня в кабинет, где на стенах висели портреты футболистов, которых уже не было в живых. «Давай помянем», - говорит. Как не помянуть? Особенно когда вино - настоящий нектар. Пока пили, чувствовал себя абсолютно трезвым. Но как только встал на ноги, понял, что не могу идти! Помчались в аэропорт, и водители машин, видя автомобиль Метревели, пропускали нас. Подъехали прямо к трапу самолета, к удивлению всех пассажиров. Огромное уважение всей Грузии к Метревели было совершенно заслуженным. Это действительно был великий футболист, с неповторимой «порхающей» манерой игры. И абсолютно обоснованным было появление анекдота, когда человек утверждал, что не знает, кто такой Слава КПСС, зато знает Славу Метревели…
* * * Несмотря на правильность курса, который выдерживала олимпийская команда, сказать однозначно, что нас ждет в Сеуле успех, никто, конечно же, не мог. Лишь один человек оказался пророком: когда мы проводили товарищеский матч в Бресте с местной командой, к нам приехал Игорь Нетто, человек скупой на похвалы, более того, всегда настроенный очень критически к другим, что, наверное, и мешало ему быть главным тренером. Мы проиграли у него на глазах, уже были расслабленные, так как задачу выхода на Олимпиаду уже решили, все играли по тайму. Потом, когда мы разговаривали с Игорем Александровичем после той встречи, он произнес фразу, которую я никак не ожидал услышать: «Ты знаешь, а ведь вы выиграете Олимпиаду…»
Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего. Задача - стремиться к максимальному результату - перед нами стояла, но я сам никогда не мог себе с уверенностью сказать, что мы обязательно победим. Все мы хотели, все были убеждены в собственных силах, но так резко и безапелляционно, как Нетто, мы говорить о своей победе не могли.
В принципе, я всегда брался за дело с уверенностью в себе, даже если речь шла о «тяжелых случаях». Так было с «Маритиму», так было и с «Локомотивом», который я принял, догадываясь, что меня ждет. Даже если имелись сомнения относительно реальности достижения успеха, в том, что я сделаю все возможное для этого, их не было. Я мог гарантировать свое отношение, но не результат. Интересно, ведь в 2002 году, за несколько месяцев до собственного триумфа на чемпионате мира, Гус Хиддинк висел на волоске. Тогда, в феврале того года, в Москву приехала корейская съемочная группа, я в то время работал вице-президентом «Химок». У меня взяли интервью и спросили: на какой результат может рассчитывать сборная Южной Кореи, если я ее возглавлю? Я ответил, что выйти из группы вполне реально, а вот дальше будет очень сложно. И помните, как все случилось? Хиддинк дошел до полуфинала. Кто думал, что будут так работать судьи? Интересно всегда рассуждал Бора Милутинович, который в ответ на мои сомнения при встречах говорил так: «Ты бери команду, а там причины оправдаться найдутся». Так он и делал сам, когда принимал сборные Коста-Рики, Китая, Нигерии…
Я тогда дал корейцам абсолютно объективную оценку возможностей сборной Кореи, потому что, в конце
