без тени упрека:
– Казнишься? Зря. Я ведь не Великий шторм, чтобы карать за грехи.
О-о, он вовсе не наказания боялся!
– Быть может, ты Эльга? Та, которая прощает…
– Сам решай, – ответила целительница после паузы. – А теперь мне нужно привести тебя в порядок, иначе капитан здорово на нас обоих рассердится.
И Умберто погрузился в некое подобие сна, в котором смешались воедино воспоминания и мечты. Там была она – такая, какой он хотел бы её видеть, – и ещё они были вдвоем. Он чувствовал прикосновения тонких пальцев, вдыхал запах её волос и тонул в серых глазах, из которых навсегда ушла печаль. «Эй, Кристобаль! Ты ведь так и не смог заставить её улыбнуться! Значит, пламенный Феникс вовсе не всемогущ?»
Он совершенно опьянел от вседозволенности и даже перестал обращать внимание на тварь, затаившуюся в океанской бездне. Он болтал без умолку, открывая Эсме свои воспоминания, свою душу – всего себя.
Тварь наблюдала.
Тварь слушала…
– Не дергайся, – еле слышно прошептал Хаген. – У тебя такой вид, что слуги лорда Вейри сразу решат: за этим гостем нужен глаз да глаз, а то ещё украдет чего-нибудь.
– Ты так говоришь, словно был когда-то слугой…
Сквозь личину навигатора «Верной», добропорядочного купца и моряка, на мгновение проступило настоящее лицо оборотня-пересмешника. Умберто досадливо нахмурился: он все никак не мог привыкнуть к тому, что рядом с ним вовсе не Кристобаль Крейн.
– Да, я действительно был слугой несколько лет, – вдруг проговорил оборотень. – Так вжился в эту роль, что потом едва сумел вспомнить, кто я такой на самом деле. Маски, они иногда прирастают – приходится с мясом отдирать.
– А я никогда не был вором, – сказал Умберто невпопад. – Никогда не брал чужого.
Хаген с удивлением взглянул на него, но промолчал.
Комната, в которой их оставили дожидаться, пока Вейри Краффтер завершит беседу с предыдущим посетителем, была шестиугольной формы, и от непривычного обилия ломаных линий слегка кружилась голова. «Этот лорд-искусник нарочно заставляет нас сидеть тут, – подумал Умберто. – Хочет, чтобы мы вошли к нему безобидными, словно птенчики». Он искоса взглянул на Хагена: оборотень выглядел погруженным в раздумья, и его слабая улыбка могла означать что угодно.
Когда Крейн заявил, что именно Умберто должен сопровождать Хагена во время его визита к повелителю Эверры, моряк поначалу воспротивился. «Почему я? – сердито спросил он. – Разве не разумнее было бы отправиться тебе? Вы же как бы братья…» «С каких это пор ты стал решать, что разумно, а что нет? – едко поинтересовался Феникс. – Если Вейри Краффтер хочет обсудить какое-нибудь торговое дело, с ним рядом вполне может оказаться мастер-корабел, а я сегодня слишком устал, чтобы лезть на рожон!» Умберто вспомнил об утреннем разговоре и мгновенно остыл; взамен его начала терзать тревога – уж очень неожиданным было приглашение Вейри Краффтера. «Успокойся, – сказал Хаген, положив руку ему на плечо. – Тебе вообще не придется ничего делать, просто молчать с умным видом. Не могу же я пойти туда один!..»
Бесшумно открылась дверь, и из кабинета лорда Краффтера вышел щегольски одетый магус; заметив моряков, он приостановился, смерил их холодным взглядом. Высокомерия, свойственного большинству небесных детей, в этом взгляде было предостаточно, но Умберто почувствовал кое-что ещё. Был ли это… интерес?
– Марко Эсте, навигатор, – Хаген почтительно склонил голову, и Умберто торопливо последовал его примеру – всё верно, именно так и должен вести себя обычный человек в присутствии высокородного магуса. – Это мой помощник, Умберто.
Помощник капитана опустил глаза, спрятав мимолетную досаду: «Да, я не такая уж заметная персона, чтобы менять имя в каждом порту…»
– Тори Краффтер, – сухо представился магус. Мгновение спустя на его красивом лице появилась усмешка. – Так это за вами дядя посылал Деревяшку? Вы капитан того прелестного фрегата, который вошел в гавань сегодня в полдень?
– Да, это я, – ответил Хаген… точнее, Марко Эсте. Оборотню понадобилось одно мгновение, чтобы полностью перевоплотиться, и Умберто ощущал себя почти так же, как если бы стоял рядом с Кристобалем Крейном.
– Тогда прошу, он ждет, – и Тори Краффтер взмахнул рукой, приглашая их в кабинет своего дяди. При этом он улыбнулся почти любезно, а Умберто почувствовал, что приближаются серьезные неприятности. Когда моряки вошли, магус проследовал за ними.
«Зачем же мы понадобились этим торгашам?»
В кабинете Вейри Краффтера было светло как днем, причем свет лился со всех сторон, хотя Умберто не увидел ни одной лампы. Приглядевшись, он понял: мерцающее сияние источали узкие панели на стенах. Так вот где следовало искать настоящую магию Ласточек…
Лорд-искусник сидел в кресле у камина, а рядом стоял голем. Деревянный человек был неподвижен, его абсолютно черные глаза посверкивали в свете странных ламп, и при одном лишь взгляде на это существо Умберто почувствовал внезапный холод.
– Добрый вечер, мастер Эсте! – воскликнул магус так сердечно, что ему можно было даже поверить. Дядя и племянник оказались очень похожи, но Вейри Краффтеру высокомерие было не свойственно. – Наслышан о вашей деятельности! Северо-западный торговый дом обязан именно вам открытием торгового пути через Этолийское море, ведь так?
– Мои заслуги сильно переоценивают, – сдержанно ответил оборотень. – Хотя «Верная» и в самом деле была первым фрегатом за последние двести с лишним лет, пробравшимся в Этолию через северные воды.
Умберто еле сдержал улыбку: уж он-то помнил все подробности этого плавания, состоявшегося четыре года назад. Приключений и впрямь было предостаточно…
Деревянный человек чуть повернул голову и внимательно посмотрел на него. «Что тебе надо, проклятая Деревяшка?» – нахмурившись, подумал моряк. Присутствие голема пугало и сбивало с толку; хорошо хоть на Хагена это создание не действовало – пересмешник выглядел спокойным и сосредоточенным. Тори Краффтер, в присутствии дяди магическим образом утративший львиную долю надменности, подошел к книжному шкафу и, взяв с полки первый попавшийся том, сделал вид, будто углубился в чтение. В его движениях было что-то, неуловимо напоминавшее Крейна – некое изящество, непринужденная легкость. «Все магусы такие, – подумал Уберто. – Хорошие танцоры, отменные бойцы…» Словно в ответ на это, младший Краффтер повернулся другим боком – и тотчас же моряк заметил нечто весьма любопытное: на поясе Тори Краффтера висела аккуратно свернутая плеть надсмотрщика.
… – Что привело вас в наши края, мастер Эсте?
– У меня есть некоторые планы, и для их выполнения Эверра подходит как нельзя лучше, – уклончиво ответил Хаген. Умберто заметил, как дядя и племянник Краффтеры переглянулись, словно обменявшись мысленными замечаниями. Этим двоим не нужны были слова для того, чтобы понимать друг друга.
– Нельзя ли подробнее? – спросил Вейри.
– О-о, достопочтенный! – Оборотень позволил себе добродушную улыбку. – Вы задали этот вопрос как повелитель Эверры или как деловой человек? С последним, сами понимаете, у меня нет желания делиться секретами…
– Да, а первый вполне может использовать и другие методы убеждения, – негромко заметил Тори, и его тихий голос прозвучал весьма зловеще. – Я пошутил, дядя! – тотчас же прибавил он. – Но ты и впрямь начал издалека.
Хаген выжидающе посмотрел на лорда-искусника; выражение его лица, насколько мог судить Умберто, было безукоризненным – состоятельный торговец, знающий себе цену, удивлен и озадачен поведением магуса, но все же не осмеливается первым задавать вопросы. Ждет. Заступница любит терпеливых? «Я бы тоже так сумел, Кристобаль… тебе стоило бы просто в меня поверить…»
