правда, просто так всегда выходит, я даже не могу объяснить… это еще с молодости у меня – стоит только появиться где-то, как сразу вокруг куча мужиков, не знаю почему…
– Да не строй ты из себя овцу, – устало поморщился Хохол. – Не понимает она! Прекрасно ты все понимаешь и знаешь, дорогая моя девочка, – от тебя просто волны идут, до того ты любишь нравиться мужикам и вызывать у них желание!
– И что мне теперь делать прикажешь? – поинтересовалась Коваль, не поднимая головы. – Я с детства такая, от этого только проблемы были, но как изменить это, а? Я не виновата, что мужики ведутся, ведь и ты сам не исключение, вспомни, как мы с тобой познакомились!
– Нечего тут вспоминать – ты с Мастифом приехала к Строгачу, были на тебе белые джинсы в облипку, красная майка и красные лодочки на шпильках, – отозвался он, усаживаясь на стул и увлекая за собой ее, устроив на коленях. – А волосы у тебя были нормального цвета, как у людей, а не как у ведьмы, ты их заколкой подкалывала, так небрежно вроде, но красиво. Потом ты приехала к нам одна, со Строгачом в сауну пошла, я еще тебя обыскивал, помнишь?
– Говорю же, повелся! – засмеялась Марина, уткнувшись носом ему в шею.
– Не спорю – повелся, – согласно кивнул Женька, удобнее устраивая ее голову на своем плече. – А уж потом и вовсе чудо случилось – ты прикатила к нам после того, как Малыш от тебя ушел, Ветка уже с Серегой жила. Ты напилась до безобразия…
Коваль попыталась что-то вставить, но Женька закрыл ее рот рукой:
– Т-с-с! Сейчас я говорю. Ты вломилась ко мне в комнату, совершено раздетая, пьяная, и потребовала продолжения. А я не смог, побоялся. И только в следующий раз, в Египте, набрался смелости прикоснуться к тебе. Балдел от каждой минуты, что был с тобой, от каждого твоего вздоха, от каждого движения, от взгляда… Ты помнишь это, котенок?
– Конечно, помню, Женька, – тихо ответила Марина, дыша ему в шею. – Мне до сих пор стыдно за то, что мы делали тогда…
– Не надо, родная, возможно, именно в ту ночь я понял, что должен быть с тобой рядом. Я никогда не видел таких, как ты, ты ведь не притворялась, не играла, тебе ничего не нужно было от меня, ни денег, ни обещаний каких-то, ты просто хотела меня, и забрала меня – всего…
Да, иногда в любовнике просыпался философ и отчасти даже поэт, и тогда он мог говорить красиво и образно, так, что Марина заслушивалась его речами, забывая о том, кто он на самом деле. Вот и сейчас она развесила уши, как последняя лохушка-пэтэушница, замерла в его руках и наслаждалась каждым произнесенным словом. Хохол поглаживал ее по спине, чуть раскачиваясь на стуле, и Коваль почувствовала, как глаза потихоньку закрываются… Через десять минут она уже спала крепко, как ребенок.
Младич дал Кольке фамилии нескольких футболистов, с которыми Маринин оборотистый племянник за два дня успел встретиться, помотавшись по разным городам, и заключить контракты. Никто не отказался, как ни странно, все приехали. Видимо, авторитет тренера был высок, раз все приглашенные им игроки моментально согласились. На бедного Николая навалилась гора дел – нужно было искать квартиры, так как администратор один не справлялся, нужно было присутствовать на тренировках, выслушивая претензии главного тренера. Словом, парень крутился, как волчок.
Коваль тоже пару раз приезжала на тренировочную базу, наблюдала, так сказать, за процессом. Комбар, переселившийся туда, чтобы не мотаться каждый день, объяснял ей, что к чему, рассказывал про обстановку в команде, про то, что думают по поводу нового тренера игроки.
– Матвей, как думаешь, есть шанс удержаться? – спросила она накануне первой игры, и Комбар вздохнул:
– Прогноз – дело неблагодарное, Марина Викторовна. Как тут говорят – это футбол, мяч круглый, всякое бывает.
– Понятно.
Марина закурила, мрачно глядя на поле, по которому бегали футболисты. Младич стоял на бровке, орал какие-то команды. Он по-прежнему был одет в безукоризненный костюм от Армани и дорогие ботинки, что смотрелось странновато.
– Комбар, этот клоун вообще в чем-то другом ходит? – поинтересовалась Коваль у Матвея. – Такое ощущение, что и спит он в «Армани», пижон.
Хохол и Комбар заржали, оценив юмор, Женька протянул ей бутылку минералки:
– Попей, жарко.
– Не хочу. Ну, ладно, завтра поглядим, что вышло, – сказала Марина, поднимаясь с лавки. – Пока, Комбар.
– До свидания, Марина Викторовна, – отозвался Матвей.
На выходе со стадиона их поджидал сюрприз. Держась за руку Хохла, Марина вышла из центральных дверей и на парковке обнаружила картину весьма неприятную. Ткнув Женьку в бок, она кивнула головой в сторону своих машин.
– О-па! – протянул Хохол, глядя на окруженные милицейскими «уазиками» джипы и стоящих с руками на капотах охранников. – Что за финт?
– Сейчас выясним.
К Марине подошел невысокий майор, козырнул и попросил документы. Жизнь приучила ее носить все с собой, поэтому она протянула майору паспорт и права, он долго их крутил, словно сличая фотографии, потом вернул и посмотрел на Хохла:
– А вы?
Женька тоже спокойно предъявил паспорт.
– В чем дело, господин майор? – спросила Коваль, внимательно глядя на мента. – Что происходит?
– Ничего. Обычная проверка.
– Что-то новое, – заметила она. – Боретесь за правопорядок?
Но майор не настроен был шутить или вступать в дебаты, просто вернул Хохлу паспорт и приказал своим отпустить Маринину охрану.
– Можете ехать, госпожа Коваль.
Она недоуменно проводила взглядом милицейские машины, посмотрела на не менее удивленного Хохла:
– Женя, что это было?
– А хрен знает! – сплюнул он. – Сева, джипы шмонали?
– А то! – отозвался подошедший охранник. – Каждый коврик перетрясли, каждый винтик пощупали. Да, они с кинологом были, собаку запускали в «Хаммер».
– Так, стоп! Все понятно, – мгновенно сообразила Коваль. – Это ж они наркоту искали в моем джипе, вот что! Значит, кто-то запустил, что я толкаю. Поехали-ка к Бесу, пообщаемся.
– Думаешь, это он?
– Да при чем тут он, – поморщилась она, садясь в машину. – Я больше чем уверена, что это Макар, явно знает, что я в курсе его махинаций с Бесом. Не пойму только, зачем он опять на меня попер, просто наказание какое-то – никак не врубится, что я могу устать уговаривать и несколько сокращу продолжительность его жизни?
– Нет, Маринка, тут что-то другое, кто-то стоит за этим идиотом, вот я тебе клянусь, нечисто здесь, – задумчиво проговорил Хохол, сжимая зубами спичку.
– Женя, я ни с кем не конфликтую в последнее время, сам ведь видишь – живу себе тихонько, никого не напрягаю.
Он усмехнулся, перекинул спичку в другой угол рта:
– Да? Тогда кто же завалил вместо тебя, любимой, твоего Малыша? Ведь так концов и не нашли, ни наши, ни менты, – напомнил он, и Марине пришлось с этим согласиться.
У дома, где жил Бес, стояла красная «бэшка» Макара. «Очень кстати, – подумала Марина, выбираясь из джипа. – Сейчас все и выясним, раз уж сам приехал».
Хохол не разделял ее оптимизма:
– Я не стал бы при Бесе разборки чинить, особенно если он уже под кайфом. Неизвестно, чью сторону примет, что там в башке у него творится.
