Через час они гуляли по лесу недалеко от поселка, Женька нес на плечах Егорку, Марина шла рядом, держа его под руку, а за ними на почтительном расстоянии держались Гена и Сева, куда без них-то…
– Ты чего в пальто нарядилась? – полюбопытствовал Хохол, оглядев длинное черное пальто из тонкой шерсти, поверх которого был наброшен белый палантин.
– Захотелось. Сам ведь орешь постоянно, что я в брюках и кожанке хожу, а стоило пальто надеть – опять недоволен.
– Почему? Как раз наоборот – классно выглядишь. Егор, упадешь! – это относилось к расшалившемуся Егорке, пытавшемуся перегнуться через Женькину голову вперед. – Может, ножками? – и в ответ услышал категорическое и жесткое:
– Нет! – До вчерашнего дня это вообще было единственным словом, которое мальчик говорил с удовольствием и по любому поводу.
Женька засмеялся, потрепав его за ножку в маленькой кроссовке:
– Мамкин сын!
– Ну да! Это когда ж ты от меня слышал «нет», интересно?
– Сегодня утром, – отпарировал он, и Марина прикусила язык. – Расслабься, я не обиделся – мы люди привычные.
– Жаль, камеру не взяли, – перевела она разговор на более безопасную тему. – Надо бы отцу фотографию послать, пусть на внука посмотрит.
– Почему не взяли? Вон у Генки под пальто висит. – Женька махнул рукой, подзывая охранников, и те приблизились. – Ген, пригодилась твоя игрушка, доставай.
Женька передал Марине Егорку и отошел, но она посмотрела на него возмущенно:
– Куда?
– Зачем я тебе?
– Вернись! – тихо приказала Коваль. – Что за разборки при охране?
Хохол встал рядом, забрал снова Егора, Марина прижалась к Женькиному плечу, и в такой позе Генка их сфотографировал. «Семья, елки-палки…»
– Как только утрясется все с этим сервисом, я вас в Египет повезу, – вдруг сказал Хохол, опуская Егора на землю и доставая сигареты. – Надо пацану документы делать, в паспорт тебе его вписывать.
Марина сочла за благо не пускать в ход свое ехидство и не спрашивать, много ли денег он успел поднять на этом деле с автосервисом, понимая, как ему важно вот это – возможность повезти семью на море, не прибегая опять к Марининому кошельку.
– А чем дом на Кипре-то не угодил? – поинтересовалась она и получила категоричный ответ:
– Я сказал – в Египет.
– Как скажешь. – Коваль пожала плечами, делая вид, что такие разговоры – дело обычное. – В Египет так в Египет.
– Там у нас с тобой все началось, помнишь? – Он привлек ее к себе, заглядывая в глаза. – Помнишь?
– Конечно, дорогой, помню… – Если бы не Веточка, которой захотелось проверить в деле Марининого тогдашнего телохранителя, то и не началось бы ничего, и вообще вся жизнь, возможно, пошла бы по- другому, но теперь-то что об этом… А Женька постоянно вспоминал, ему были дороги минуты и часы, которые он провел с Мариной на побережье Красного моря.
Женькины губы коснулись ее, и Коваль выбросила из головы все, о чем только что думала. Между ними, вцепившись ручками в полу ее пальто и в Женькины джинсы, стоял маленький Егорка и таращил глазенки на целующихся родителей…
Это было слишком хорошо, чтобы продлиться долго. Услышав шаги за спиной, Марина оторвалась от Хохла и обернулась – к ним торопливой походкой приближался Матвей Комбаров. Его лицо выглядело озабоченным, и сердце у Коваль забилось чаще, предчувствуя неладное.
– Марина Викторовна, – начал Матвей после приветствия. – Можно вас на пару минут?
Она пожала плечами и кивнула Хохлу, чтобы взял ребенка. Отойдя шагов на двадцать от Женьки и Егора, Марина остановилась, вынула сигареты и испытующе уставилась в покрасневшее лицо Комбара:
– Что у тебя?
– Ко мне вчера пацаны заезжали, ну, поддали крепко…
– Я при чем? – нетерпеливо оборвала Коваль, начиная терять терпение.
Матвей поежился и проговорил жалобно:
– Марина Викторовна, я ж по делу… там один чувак был, он с Бесом тусуется. Так вот он прогнал такую тему, что, мол, Бесу один горец бабки забашлял за то, что тот ему протекцию составил, чтоб короновали его.
– Что? – поморщилась Марина, выбрасывая сигарету. – За бабло? «Апельсин», что ли?
– Пока нет, но ему очень этого хочется. Короны, в смысле… И еще сказал горец этот, что его автосервис Жека под себя подмял, мол, не по понятиям так – Хохол не бригадир, куда лезет?
Это была новость… И сразу все стало на свои места – ночной налет на сервис, заряженная тротилом машина Хохла…
– Ну, совсем красиво! – Марина пнула ногой какую-то корягу, круто развернулась и пошла к машинам. Полы пальто развевались от быстрых шагов, напоминая хлопающие крылья.
Пройдя мимо стоящего неподалеку Хохла, она не сделала даже жеста в его сторону, даже не посмотрела, не обернулась. Внутри все кипело от злости – вот к чему привела излишняя страсть Хохла к самостоятельности, к финансовой независимости. Теперь придется разбираться с каким-то оборзевшим горцем, мечтающим о воровской короне. И, если уж быть до конца честной, то этот новоявленный «авторитет» прав – автосервис раньше платил за «крышу» ему, и то, что сделал Хохол, не что иное, как беспредел. Но не признавать же это ей, Коваль!
Она рванула дверку джипа, села внутрь и приказала водителю:
– Едем к Ворону!
– А Жека? – не понял Юрка.
– На второй машине уедет! – отрубила хозяйка, набирая номер Ворона. – Миша? Это Коваль. Мне нужно срочно увидеть тебя, можно? Да, я подъеду, куда скажешь. Хорошо, через сорок минут.
Дверка открылась, и в салон «Хаммера» всунулась недовольная морда ничего не понимающего Хохла:
– Ты чего? Куда полетела?
– Я тебе дома объясню! – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, пообещала Коваль. – Туда и езжай.
– Ага, сейчас! – рявкнул Женька. – Сева, возьми Егора – и домой с ним. Гена, поехали! – это он проорал замершим неподалеку охранникам, возле которых топтался и Егорка.
Гена послушно сел к Марине, а Сева, подхватив на руки заревевшего во весь голос Егора, бегом направился ко второй машине. Хохол прыгнул вперед, хлопнул по плечу водителя:
– Гони, Юрец!
Марина недовольно наблюдала за тем, что происходит вокруг, за тем, какую бурную деятельность развил Хохол. Обрадовал только тот факт, что Женька не оставил ее одну, что поехал вместе с ней, потому что ее проблемы – его проблемы. Поддержка была нужна Марине, как никогда. Беса в городе не было, следовало, конечно, дождаться его возвращения, но вот эта машина, нашпигованная тротилом, наводила на мысль о том, что претендующий на корону вора горец не остановится и постарается разобраться с Хохлом тоже до возвращения «смотрящего». И, значит, сама Марина и ее ребенок оказались под прицелом.
Женька повернулся с переднего сиденья:
– Ты можешь сказать, что происходит?
– Заткнись, будь добр! – процедила Марина, отворачиваясь, чтобы не видеть его. – Не вынуждай меня орать и разбираться при охране!
– У меня нет секретов…
– Я же сказала – заткнись! – рявкнула она, чувствуя, как к лицу приливает кровь и становится жарко. –
