Ти, устроившись в сторонке, приводила себя в порядок, протирая лицо влажным платочком, поправляя волосы и одежду. Движения ее были так чисто по-женски милы и приятны глазу, что впервые за весь поход у Романа пробудилось к ней нежное чувство.
Чой тем временем старательно укладывал валежник обратно. Маскировал место их выхода от группы, идущей поверху.
– Куда надо идти? – спросил его Роман.
– Туда, – указал Чой небрежным взмахом руки.
Роман посмотрел в указанном направлении. Сплошные джунгли.
Он проверил автомат, перевязал шнурки на ботинках. Можно двигаться.
– Американцы ушли далеко, – сказал он Чою. – Трудно будет их догнать.
– Нет, – возразил Чой.
Он отошел на несколько шагов, оценивая свою работу. Кажется, остался доволен, потому что ничего не стал поправлять.
– Нет? – удивился Роман. – Почему?
– Мы будем идти так.
Чой ударил ребром правой руки наискось раскрытой ладони левой.
– Наперерез? – догадался Роман.
– Да, – кивнул Чой. – Так.
– Но как ты знаешь, куда они пойдут?
– Я знать. Там один дорога.
– Ты уверен?
– Да.
Чой коротким тычком подтянул пояс, махнул рукой и направился в гущу леса.
– Идем, Роман.
Сопровождаемый по пятам Ти, как верным псом, Роман двинулся вслед за стариком.
19 июня, Южный Вьетнам, 7.30
Когда в отдалении зазвучали автоматные очереди, все замерли. И только руки машинально схватились за оружие.
– Что за хрень? – пробормотал Маркес, водя головой.
Стрельба велась из многих автоматов. Казалось, там завязался настоящий бой.
– «Калашниковы», – сказал Холмс.
– Тихо, – шикнул на него Том.
Через минуту стрельба прекратилась. И как все четверо ни вслушивались, не раздалось больше ни единого выстрела.
– Что это там могло быть, а, командир? – спросил Том майора.
– Много «калашниковых», – задумчиво ответил тот. – Значит, это парашютисты. Но на кого они наткнулись?
– На тех, кто идет за нами, – торжествующе выпалил Холмс.
– Похоже, – кивнул Олден.
– Значит, это не был один недобитый охранник? – задал самый неприятный вопрос Том.
Олден тяжело посмотрел на него.
– Спроси что-нибудь полегче.
– Ничего не понимаю, – сказал нервно Маркес. – Если не охранники сбили вертолет, то кто? А если охранники, то почему по ним стреляют свои?
Все замолчали, пытаясь разгадать этот ребус. Том думал так натужно, что его вздохи разносились по всей округе.
– Ни хрена не понимаю, – наконец выдал он.
– Я тоже, – признался Олден.
– Я же вам говорил, что вас все равно найдут, – сказал, улыбаясь, Брэксмар. – И лучше вам, молодые люди, не продолжать эту бессмысленную гонку. Я говорю это, жалея вас…
Четверка бойцов хмуро уставилась на него. И на этот раз их желание пристрелить старого ренегата было единодушным.
– Послушайте, профессор, – сказал, играя желваками, Олден. – Вы не похожи на человека, который во что бы то ни стало желает умереть.
– Не буду с вами спорить, – усмехнулся Брэксмар.
– Тогда зачем вы лезете на рожон? Вы не так глупы, чтобы не понимать, в каких обстоятельствах мы находимся. И я не стану рисковать жизнями моих людей из-за того, что каким-то мудакам в Вашингтоне захотелось с вами потрепаться. Вы меня понимаете?
– Угрозами меня не напугаешь, я вам уже говорил.
– Тогда просто не мешайте нам работать, – попросил Олден, едва сдерживая дрожащую в голосе ненависть.
– Это другое дело, – кивнул Брэксмар. – Чужой труд надо уважать. Даже такой, как ваш.
Он не скрывал своего издевательского отношения к спецназовцам, и Олден, преодолевая искушение, отвернулся.
– Маркес, заткни ему рот, – приказал он.
– С великим удовольствием, сэр, – откликнулся Маркес.
Он подскочил к профессору и, невзирая на слабые протесты, вогнал ему в рот резиновую грушу.
– Так-то лучше.
19 июня, Вьетнам, Ханой, 8.00
Нгок осторожно заглянул в гостевую комнату, где на широкой деревянной кровати лежал Фыонг.
– Я не сплю, – громко сказал тот.
Кряхтя, он поднялся, поискал взглядом бутылку с виски, которую прихватил с собой.
«Он стал много пить», – с грустью подумал Нгок.
– Есть какие-то новости? – спросил Фыонг.
– Есть, – подтвердил Нгок.
– Их нашли?
– Нашли. Но не их.
– То есть?
Фыонг добрался наконец до бутылки и сделал большой глоток прямо из горлышка.
– Только и хорошего, что придумали западные люди, так это виски, – сообщил он. – Благодаря ему, я часок поспал, и теперь могу работать хоть целый день. Так кого там нашли?
– Поисковая группа наткнулась на каких-то людей в лесу, – сказал Нгок. – Солдат увидел старика, приказал ему остановиться. Но тот бросился бежать.
– Какого старика? – перебил его Фыонг. – Профессора Брэксмара?
– Нет. Это был вьетнамец.
– Вьетнамец? Но почему он побежал?
– Неизвестно. Вторая группа вышла на перехват старика и обнаружила, что он не один. Вместе с ним была девушка-вьетнамка и мужчина-европеец.
– Ничего не понимаю, – признался Фыонг.
Он покосился на бутылку, но сдержался, заметив, как неодобрительно посмотрел на него старый друг.
– Понять в самом деле нелегко, – согласился Нгок. – Как эти люди оказались в зоне поисков диверсантов? Почему бросились бежать? Сплошные вопросы.
– Может, это и были диверсанты?
– Сомнительно. Их силы слишком малы, чтобы справиться с охраной. К тому же у европейца был при себе автомат Калашникова, а охранники перебиты из другого оружия.
– Так их все-таки взяли? – оживился Фыонг.
– К сожалению, упустили.
