переполняла благодарность. Она надеялась, что это чувство перерастет в любовь, что, может быть, их брак после фиктивного станет браком по любви. Уэр позаботится о ней, это она знала.
Амелия взглянула на него, и он посмотрел ей в глаза:
– Все, что я делаю для вас, Амелия, я делаю ради вот таких минут, когда вы смотрите на меня так, как смотрите сейчас.
Покраснев, она отвернулась и увидела, что человек в маске обходит комнату, не отставая от нее и не выпуская из поля зрения.
– Вы не отпустите меня на минутку? – с улыбкой спросила она Уэра.
– Только на минутку.
Мимо них прошла дама и оценивающим взглядом окинула высокую фигуру графа.
– Да вы дьявол-соблазнитель, – поддразнила его Амелия.
Он подмигнул, отступил на шаг и поцеловал ее затянутую в перчатку руку.
– Только для вас.
Она округлила глаза от такой откровенной лжи, а затем направилась в комнаты для отдыха. Не спеша, чтобы было легче следовать за ней, она проскользнула в холл. Там собралась толпа гостей. Из открытых дверей бального зала лилась музыка. В настенных канделябрах мерцали свечи. Амелия почувствовала себя в безопасности.
Глубоко вздохнув, она повернулась на каблуках и оказалась лицом к лицу с преследователем.
Он стоял лишь в нескольких футах от нее. Амелия подняла бровь и знаком предложила подойти. Он улыбнулся и подошел, но не слишком близко.
– В-ваша маска… – заговорила она.
– Его маска, – поправил преследователь, в его голосе слышался французский акцент.
– Почему? Ему нужна я или Сент-Джон?
– Я не знаю, кто такой Сент-Джон.
Амелия на минуту заколебалась, определяя разумность своего поступка; затем опустила руку в карман, вынула то, что там лежало, и протянула незнакомцу.
Он взял то, что она предложила, и склонился в почтительном поклоне.
– Мадемуазель.
– Отдайте это ему, – сказала она. Затем с гордо поднятой головой прошла мимо и вернулась к Уэру.
Глава 5
– Ради Бога, объясни, почему ты туда поехал?
Колин раздраженно расхаживал в своем кабинете перед камином, гнев душил его.
– Потому, – беспечно ответил Жак.
Колин взглянул на предмет, который держал в руке – на миниатюре было изображение Амелии в том виде, в каком ее позволительно видеть только любовнику. En dishabille, одно плечо соблазнительно обнажено почти до соска, волосы распущены, алые губы полураскрыты. Как будто она долго и с удовольствием предавалась страсти.
Для кого была сделана эта миниатюра? Ясно, что не для него. Она была заказана много месяцев назад.
– Она прекрасна, месье.
Остановившись у камина, Колин тяжело оперся о него, он жалел, что не видел ее.
– Какое платье на ней было?
– Желтое.
– Она подошла к тебе сама?
– Можно и так сказать. – Жак сел и лениво закинул руку на спинку дивана. Его спокойствие совершенно не соответствовало возбуждению Колина. – Я восхищен ею.
Колин шумно вздохнул.
– Проклятие. Я хотел держаться на расстоянии.
– Зачем? Чтобы оберегать ее? Ее прекрасно охраняют. – Француз тихонько постукивал пальцами по деревянной раме спинки дивана. – Почему?
– Ее сестра и муж сестры – преступники. Они боятся, что ее используют как оружие против них. – Отойдя от камина, Колин тяжело опустился в кресло у стола.
– А я думал, что ее отец был довольно важной персоной.
– Виконт – да. – Жак вопросительно поднял брови, и Колин продолжил: – Сильнее его жадности была только его жестокость. Он не признавал ничего, кроме своих интересов и желаний. Он женился на хорошенькой вдове, чтобы воспользоваться красотой ее дочери, сестры Амелии. Он посылал Марию в лучшие школы, а затем выгодно выдавал замуж за мужчин, которых потом убивал, чтобы получить долю наследства, причитавшуюся их вдовам.
– Mon Dieu! – Жак перестал постукивать пальцами. – Почему она не сбежала?
