кровь стучала в висках, заставляй напрягать слух, Амелия надеялась, что Монтойя здесь и окликнет ее.
Но не услышала ничего, кроме тиканья часов на каминной полке.
Амелия направилась к окну и повернулась, оглядывая комнату. Два небольших дивана, канапе, два кресла, разного размера столики, расставленные кругом… Монтойи не было.
Она вздохнула, с беспокойством перебирая складки своих пышных юбок. Возможно, она пришла слишком рано или у него возникли какие-то трудности. Она выглянула из окна почти со страхом. Но там Монтойи тоже не было.
Она заходила по комнате, сопровождаемая неумолимым тиканьем часов. Сердце забилось спокойнее, и дыхание пришло в норму. От разочарования у нее опустились плечи и уголки рта. Прошло минут десять, Амелия понимала, что нельзя больше задерживаться, хотя готова была ждать всю ночь.
Она направилась к двери.
– Ну вот теперь ничто не будет отвлекать меня от приготовлений к свадьбе, – тихо сказала она.
– Для кого была сделана миниатюра?
Она застыла, задрожав от этого мрачного глубокого голоса, словно теплыми объятиями обволакивавшего ее. Мурашки пробежали по обнаженной коже, а губы раскрылись, не издав ни звука.
Широко раскрытыми глазами она снова осмотрела комнату. И только тут увидела в дальнем углу слабое мерцание белой полумаски и белого шейного платка. Монтойя снова был в черном, что давало ему возможность скрываться в темноте неосвещенной комнаты.
– Для лорда Уэра, – ответила она, слегка ошарашенная неожиданным появлением своего призрака и сознанием, что он все время находился здесь. Наблюдал за ней. Зачем маска? Что он скрывает?
– Зачем ее сделали? – грубо спросил он. – Такие подарки жених обычно не получает от невинной невесты.
Она шагнула к нему.
– Оставайтесь там и отвечайте на вопрос.
Амелия сердито поморщилась от его резкости.
– Я хотела, чтобы он увидел меня совсем в другом свете.
– Он увидит вас со всех сторон.
В его голосе она заметила горечь, эта горечь приглушила ее тревогу, и Амелия смогла сказать то, чего не сказала бы раньше:
– Я хотела показать ему, что готова разделить с ним постель, – призналась она. Мгновенная напряженность в его фигуре стала почти ощутимой.
– Почему он в этом сомневался?
– Разве мы должны говорить о нем? – Она нетерпеливо топнула ногой. – Из-за того что вы так долго прятались в углу, у нас осталось очень мало времени.
– А мы и не говорим о нем, – вкрадчиво сказал Монтойя. – Мы обсуждаем, почему такой интимный подарок, предназначенный вашему жениху, оказался у меня. Вы намеревались заставить и меня увидеть вас в другом свете?
Амелия заметила, что непроизвольно нервно перебирает пальцами, и спрятала руки за спину.
– По-моему, вы и так видите меня в другом свете, – пробормотала она, – несмотря ни на что.
В темноте блеснула его белозубая улыбка.
– Так если я, чужой человек, вижу в вас чувственное создание, то почему вашему будущему мужу трудно это увидеть?
Она помолчала, застигнутая врасплох его проницательностью.
– Какого ответа вы ждете от меня? Мне не подобает обсуждать личную жизнь.
– А подобает присылать мне свой соблазнительный портрет?
– Если это так вас беспокоит, верните его. – Она протянула руку.
– Никогда, – прорычал он. – Я ни за что не верну его.
– Почему же? – Она с вызовом подняла бровь. – Хотите использовать его против меня?
– Как будто я когда-нибудь позволю кому-то посмотреть на него.
Инстинкт собственника. Ясно как день. Он считает ее своей собственностью. Амелия была приятно удивлена.
– Почему лорд Уэр не видит вас такой, какой вы хотели бы выглядеть в его глазах? – спросил он, наконец, приближаясь к ней.
Его высокая фигура вышла из тени, и сердце Амелии снова бешено забилось. В его движениях было что-то хищное и одновременно элегантное, полы камзола слегка покачивались от его решительной походки. Сдерживаемая мощь скрывалась под приятными манерами. Это делало его привлекательность еще обольстительнее, и Амелии захотелось увидеть его раскованным и свободным. У него были четкие черты лица, а красиво изогнутые губы так и хотелось поцеловать.
«Так вот чего я хочу, – неожиданно поняла она. – Вот почему мне необходимо было увидеть его еще раз».
Она была готова к честности, чтобы достигнуть этой цели. «Мы всего лишь стали компаньонами».
