— Ваша жалоба принята. Правосудие займется этим темным делом и отыщет виновных, кем бы они ни оказались — духами или живыми людьми. В нашей провинции нельзя безнаказанно обворовывать мертвых!
Усиленно кланяясь, просители с явным облегчением удалились. При этом маленький сказал своему товарищу:
— Хоть бы эти разбойники вернули украденное, а то моя жена меня прибьет!
— Тогда им придется украсть еще одно надгробие…
Простершийся перед судьей человечек был упитан и прятал свои поросячьи глазки в складках морщинистых век. Он пришел требовать правосудия, и спина его содрогалась от возмущения. Мандарин вздохнул. Насколько утреннее посещение тюрьмы и беседа с госпожой Аконит возбудили его воображение, настолько вид этого жалобно трясущегося зада, пусть даже разодетого в парчу и шелк, нагонял на него тоску. Опять повседневные дела требовали его нелицеприятного вмешательства.
— Я пришел, чтобы подать жалобу о нападении на мою джонку и похищении груза! — пищал толстяк.
— А, так, значит, вы и есть судовладелец Фунг, хозяин судна, — отозвался судья с явно проснувшимся интересом. — На кого вы намерены подать жалобу?
— На банду разложившихся мертвецов, которые поднимаются из своих вонючих могил, чтобы грабить честных граждан! Чтоб их предки питались червями, а потомков поразила постыдная болезнь!
— Будьте осторожны в выражениях, господин Фунг! — предостерег его мандарин. — Если они и лишились жизни, то слуха они не утратили!
«Интересно, отчего это вдруг мертвецы стали так часто вмешиваться в дела живых?» — спрашивал он себя в глубине души.
— Кстати, — продолжил судья, — что такое везло ваше судно, что могло настолько заинтересовать мертвецов?
Судовладелец Фунг растерянно заморгал.
— Откуда мне знать? Я же не покойник, чтобы угадывать их вкусы. Джонка была полна пряностей и минеральных красок, которые везла в нашу южную факторию в Файфо.
— А чем вы, собственно, занимаетесь на самом деле, господин Фунг? Вы же не можете не знать, что у нас запрещен вывоз сырья из страны.
— Конечно, господин! Потому-то я и простой фрахтователь. Государство обращается ко мне за помощью, когда ему надо переправить какие-нибудь грузы из одного порта страны в другой или за границу. Я нанимаю команду и занимаюсь организационными вопросами. Не такое уж прибыльное это дело, поверьте! Но что вы хотите, моя блестящая, полная приключений жизнь закончилась несколько лет назад.
Мандарин Тан с сомнением взглянул на пузатого человечка со скорбно опущенными уголками губ. Да уж, любителей приключений подстерегает неприглядная старость, подумалось ему.
— А чем же вы занимались в прежней жизни, господин Фунг?
Старик выпрямился, выкатив вперед грудь.
— Я был одним из лучших изыскателей этого края, господин судья! Мы с компаньоном искали драгоценные камни и редкие металлы. Так мы нашли залежи меди, серебра, селитры…
Устремив взгляд в пустоту, старый изыскатель погрузился в воспоминания. Богатства прошлых времен заставили его забыть о горестях этого дня. Внезапно блаженно сияющее лицо его омрачилось.
— Но глядите-ка, опять эта тварь накликала мне беду! — злобно проговорил он.
— О ком вы говорите?
— О простите, господин судья. Я вспомнил про госпожу Аконит…
— Госпожу Аконит! — воскликнул пораженный мандарин. — А она-то тут при чем?
Судовладелец поднял к нему озлобленное лицо.
— Она была женой моего компаньона — потрясающая женщина и виновница всех его бед.
— Она что, разбила ему сердце? — не удержался мандарин от столь неофициального вопроса, о чем тотчас же пожалел.
К счастью, бывший любитель приключений, все еще пребывавший во власти воспоминаний, не обратил на это внимания.
— Разбила сердце! Если бы только это! Она лишила его жизни!
Судья чуть не подпрыгнул на месте.
— Господин Фунг! Напоминаю вам, что здесь, в суде, беспочвенные обвинения не остаются безнаказанными. Подобные оговоры могут вам дорого стоить.
— Но, господин, это старое дело, и, к сожалению, его слишком поспешно закрыли. И даму эту хоть и обвиняли в смерти мужа, но отпустили за отсутствием доказательств.
— Это означает, что она невиновна. Так что поосторожнее с намеками!
Но тот не унимался, не в силах вырваться из цепких когтей демонов прошлого.
— Уверяю вас, что дело было провалено вашим предшественником, который не устоял перед чарами этой ведьмы.
— Хватит! — грозно воскликнул судья, которому невыносимо было слушать эти гадости. — Мне следовало бы наказать вас за дерзкие высказывания в отношении блюстителей власти. К тем, кто осмеливается сомневаться в заключении суда, применяются самые строгие меры, вам это должно быть известно! Но я постараюсь поверить, что ваши высказывания были необдуманны и сделаны под влиянием эмоций.
После такой отповеди господин Фунг вновь согнул сутулую спину. Судье со столь непроницаемым, несмотря на молодость, лицом не стоит перечить. Судовладелец с беспокойством заметил, как на висках у мандарина запульсировали вены. Лучше уж переждать грозу.
— Вернемся к пропаже вашего груза, — произнес мандарин после довольно продолжительного молчания, в течение которого он старался справиться со своими чувствами. — Я хочу, чтобы вы составили список того, что было похищено с джонки. Предполагаю, что вы сможете с точностью перечислить все, чего недостает. Правосудие будет идти своим чередом, и виновные понесут наказание в соответствии с законами Империи!
Судовладелец отвесил глубокий поклон, вне себя от радости, что ему удалось избежать судейских громов и молний. Мандарин в свою очередь наклонил голову, давая понять, что аудиенция окончена. Начальник стражи щелкнул хлыстом, и господин Фунг удалился, не решаясь продолжать разговор. Тем временем в зал ввели двух женщин с всклокоченными волосами.
— Господин судья, эта ведьма околдовала моего мужа, и теперь он считает себя морским огурцом.
Твердой походкой ученый Динь шел вдоль коридора, ведущего в зал Феникса. В этот солнечный послеполуденный час в суде было подозрительно тихо. От давящего зноя чиновники и стражники, должно быть, спали на ходу. При входе он долго наблюдал за часовым и готов был поклясться, что тот за все время, пока он его рассматривал, ни разу не моргнул. Динь видел, как на лбу у него выступила капелька пота, поползла по щеке и скатилась на голубой халат, но тот и бровью не повел. Открыв наугад какую-то дверь, он увидел застывшие спины у полок с книгами, головы на негнущихся шеях, склоненные над книгами с неподвижными страницами. Только мухи жужжали под потолком. Если только это не сдавленный храп, весело подумал ученый Динь. Мандарину Тану будет неприятно узнать, что он возглавляет команду чиновников, способных с таким искусством изображать бодрствование в состоянии глубочайшего сна.
Стиснув зубы от боли, он толкнул двойную дверь, ведущую в зал Феникса. После этой адской скачки верхом любое движение давалось ему с трудом. И даже если в сравнении с жалким Сю-Тунем он выглядел воплощенным богом верховой езды, то, судя по резкой боли в пояснице, претендовать на звание приличного наездника все же не мог.
Мандарин Тан сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Головной убор с ястребиными крылышками лежал на огромном столе розового дерева, словно часовой, охранявший папки с делами, разбросанные вперемешку вокруг пустой чернильницы. «Ага, судья-то, оказывается, перещеголял
