Иногда такие клевые части тел остаются невостребованы...
Вообще-то спрос на человечину у моих не такой крутой, как может показаться, – Стас мучительно подыскивал формулировку, позволяющую не пасть в глазах клиента. – Колдуны больше козьей кровью обходятся. Как говорил Альберт Великий: «Свежую козью кровь вскипятить с уксусом и стеклом – стекло станет мягким, как тесто, и не будет лопаться. Потерев этим составом лицо, увидишь ужасные вещи...»
– Тьфу ты, ну и гадость! – с уважением молвил Макс.
– А как фамилия твоего приятеля?
– А на фиг тебе его фамилия? – неожиданно окаменел Макс.
– Да мне она до лампочки, – старательно скрывая раздражение, ответил гость, – только есть разные системы защиты от сглаза. Можно по Зодиаку. Можно по месту жительства. А проще всего по фамилии.
– Перебродьков, – хмуро почесал мочку уха Макс. – Место работы называть?
– Перебьюсь, – вернул легкую улыбку на место гость. – Ну, бывай, директор стоматологической консерватории. – И, повернувшись, потянулся к дверной ручке. Он знал, что сейчас произойдет.
– Шут с тобой, классовый враг. И амулет для машины тащи. Получишь свои триста с меня! – поторопился Макс крикнуть в спину покидающему кабинет. – Кстати, у тебя щитовидка не бузит? – И когда дверь затворилась, добавил сквозь зубы, ни к кому не обращаясь: – Скряга!
При этом глаза его стали холодными и злыми. И этим глазам попалась картина на стене. Макс неожиданно в два подскока разогнался и в прыжке профессионально точно рассадил стекло ногой, да и холст прорвал – не починить. В шкафу в медицинских банках осьминожками колыхнулись законсервированные выцветшие селезенки. А вышедший из кабинета Стас сменил легкую улыбку на ухмылку укравшего сметану кота, чем здорово заинтриговал длинноногую секретаршу.
Обжигаемый со спины девичьим интересом Стас вошел в лифт, спустился на первый этаж. Пиликнул глубоко спрятанный в карман джиэсэмовский мобильник, наличие которого Стас из экономии от знакомых скрывал.
– Алло? – сказал Стас.
– Стасик, тебе наплевать на бедную маму? Ты меня когда последний раз навещал?
– Алло? Алло? Не слышно, перезвоните! – сориентировался частный антиквар и отключил трубу.
Сдал неулыбчивому охраннику одноразовый пропуск, вышел на сырую улицу и свернул за угол. Голубь на голову не нагадил, свежеокрашенной скамейки по пути не попалось, в собачье дерьмо Стас не вляпался. Но не успел Стас оглянуться, как был подхвачен под руки двумя молодцами и упакован на заднее сидение светлой «волги», молодцы по бокам. А «волга» тут же рванула с места, жадно уминая метры дороги.
ФРАГМЕНТ 6
ГЕКСАГРАММА ДА ГО
«ПЕРЕРАЗВИТИЕ ВЕЛИКОГО»
ДЛЯ ПОДСТИЛКИ ПОЛЬЗУЙСЯ БЕЛЫМ КАМЫШОМ
Среда. Львам рекомендуется не слишком доверять потенциальным противникам. Если в этот день первым встретится человек в одежде не по размеру, опасайтесь автомобильной аварии. Подаренный сегодня цветок хризантемы предрекает скорую разлуку. По средам, после того, как умоешься, нельзя стряхивать воду с рук. Если в среду на крыше дома соберется множество галок и ворон, в нем будет несчастье.
Волосы выбились из-под косынки, не заправить – руки грязные, сжимают мокрую тряпку, как утопающий соломинку. Кап, кап, кап – мыльная вода с тряпки на пол. Надо же, в самый неподходящий момент явился!
Игорь виновато переступил с ноги на ногу. Цокнул предлиннющим зонтом-тростью рядом с квадратным носом лакового ботинка:
– Я понимаю, я не вовремя...
– Да ладно, чего уж там, проходи, сейчас закончу, – Света постаралась повернуться в профиль, мысленно кляня себя, что надела затрапезный халатик. Впрочем, куда переодевать? Паркохозяйственный день. Краем глаза засекла – Марья Мироновна в щелку вытаращилась: кто это там, зачем это там? А, плевать... – Вон в ту дверь проходи, я сейчас завершу подвиг. И обувь снимай.
– Собственно, я на секунду. Вот... – и этот остолоп (додумался же когда вручать!) протянул ей букет роз из-за спины.
– Проходи, в комнате положи. Поставь в вазу на столе. Видишь – у меня руки грязные, – оставалось только мазохистски наслаждаться нелепостью сцены. Интересно, как бы выпуталась из такого интересного положения английская королева? Наверное, кликнула ближайшую фрейлину, пусть домывает, а сама занялась бы гостем.
– А это все надолго?
– Да пройдешь ты в комнату или нет?! – начала свирепеть Светлана.
– А муж твой не обнаружился?
– Тьфу ты! Наверное, в прежней жизни ты был отважней, коль выслужил офицерский чин! Нет, не обнаружился.
Гость с облегчением вздохнул и прошествовал в комнату. В связи с дефицитом фрейлин Света сама подтерла за ним следы. Сполоснула тряпку и бросила ее под ванну. Вымыла с мылом руки. И выжала из расплющенного тюбика последнюю гусеницу душистого крема.
'Как он называл себя в прошлый раз? Гусар? Гусар – так гусар. Интересно в каком звании он состоит нынче? Может, фельдегерь? Хотя, вроде бы, это звание морское... Ладно, гусар, и все тут. Розы принес, и какие розы. Спинозу читает по вечерам. Нет – Плутарха. Но коль читает Плутарха, значит и Спинозу. Но я другому отдана и буду век ему верна. Ха-ха-ха (гомерический смех).
Ладно, гусара за розы все же стоит повысить в звании. Быть ему камер-юнкером', – в зеркало на Свету пялилось чудовище. Где расческа? Эту прядь оставить, припудрить нос. Губная помада – буржуазный пережиток. Тем более, что пережиток в сумочке, а сумочка – в комнате. Облизала губы.
В комнату она вошла уже в прекрасном настроении и первым делом окунулась лицом в букет:
– Здорово! Спасибо. Розы чудесные. Как ты меня нашел? И почему прежде чем нагрянуть, не позвонил? – бросила косынку на спинку стула.
– Ты же оставила телефон. Остальное – дело техники. Быстрота и натиск, – Игорь по-хозяйски развалился на стуле, с не меньшим достоинством, чем на кожаном диване. Умеет же. Пришел, увидел, наследил, как у нашего почти забытого писателя Шолохова.
– Лихо. Лады, гусара за розы следует повысить в чине. Быть тебе камер-юнкером!
– Это как Пушкин? – костюмчик на Игоре весьма. Не джемпер молодежный. Приталенный пиджак английского фасона – два разреза по бокам. А вот брюки не выглажены. Верхняя пуговица белой рубашки под шелковым «стальным» галстуком застегнута, и ворот впивается в кадык при наклоне. Интересно, нравятся ли мне мужчины в мятых брюках?.. Смотря из какого материала.
– Угу, – хозяйка поселила букет в вазу.
И вдруг повисла пауза. Не от неловкости. Просто Светлана вроде как передала флажок светской беседы Игорю, а тот не поспешил. Небось, очередного присвоения звания ждал. Ай да Пушкин. Мужик есть мужик. У одного калькулятор в голове денежки подсчитывает. Другой заслоняет горизонт собой. Интересно, нравится ли мне эта наглая улыбка? Если бы не костюм, то не нравилась бы точно.
– Может, чаю? – благо цейлонский не кончился. Прекрасная Дама отступила к окну, заслонив собой чересчур уж обшарпанный комод. Но тут же поняла невыгодность позиции: вроде как ждешь, пока гость уберется. Cесть на кровать? Нелепо, получается какая-то женщина-вамп. А второй и последний стул занят наглаженным гардеробом, на просить же добавочный стул у Мироновны.
Ладно. Села на кровать, но скрестила руки на коленях. Голова чуть вперед и вбок. Поза дружеского участия.
– Нет, спасибо. Я на минуточку. Дело в том, сударыня, что я намерен пригласить вас, сеньорита... – а ведь так и не сбросил ботинки, плут.
А может он боится загнать в ступню занозу и умереть от заражения крови? Тогда промолчим, будем уважать чужие фобии:
– Эй, мы не в трамвае, и мне не выходить на следующей остановке! – ужасно хочется узнать, куда
