Арес еще раз внимательно посмотрел на рисунок, а потом вспомнил свои тщетные попытки самостоятельно прийти к разрешению. Казалось, не существовало никакого алгоритма или пути, следуя которому, можно прийти к решению. Плиты вставали на место без всякой системы, едва Арес делал очередной шаг, очередной ход.
Молча он встал на первую плиту. На схеме в плиту упиралась стрелка. Раздался щелчок. Арес сделал шаг вперед. Вновь щелчок. Еще шаг вперед — еще один щелчок. Пока все шло хорошо.
Арес свернул влево. Щелчок. Сделал шаг вперед — щелчок. Арес повернул направо, выбрав прежний вектор направления, и ступил на плиту. Очередь щелчков обозначила ошибку; плиты встали в исходное положение.
— Мне кажется, вы делаете что-то неправильно.
— Я и сам это вижу, черт возьми! — ругнулся Арес. Вернувшись к началу, он вновь отправился на ячеистое поле.
Шесть плит до противоположной стены — шесть щелчков. Поворот влево, еще три плиты — три щелчка. Все прекрасно, если не считать того, что скоро Арес непременно ошибется. Ради эксперимента он вернулся к краю поля, с которого начал. Шесть плит — шесть щелчков. Тогда он ступил на свободную правую плиту, и очередь оповестила о новой ошибке.
— Попробуйте пойти по спирали, — предложила девушка.
Арес вернулся к начальной плите. Путь можно начинать лишь с нее — попасть на другие мешают каменные стены.
Два щелчка. Арес свернул на крайнюю правую плиту и наступил. Плиты заняли исходное положение.
— Чтоб вас… — пробурчал он, уже теряя желание продолжать бесплодные попытки понять суть схемы загадочного механизма.
— А если в другую сторону?
— Попробуй сама! — рявкнул Арес.
Девушка не смутилась. Она смело ступила на первую плиту, затем прошла до левой стены, пока не уткнулась в нее. Но едва она повернулась и сделала шаг, чтобы продолжить спиральный обход, очередь щелчков доложила о неудаче.
Затем попеременно в течение часа они пытались вновь и вновь. Но неудачи преследовали каждую попытку. Единственное, что смогла заметить девушка — это разрешение ступать при смене направления лишь на ячейку, находящуюся слева. Да еще разрешалось поворачивать всего десять раз, не более.
— Что-то холодно здесь, — поежилась Кора, когда настало время очередного отдыха.
Арес молча достал из сумки свою бывшую одежду. Ту, что всегда была на нем, когда он обнаруживал себя в подземной парковке под «Квантом» каждый раз после пробуждения. Кинув одежду девушке, он отправил следом и небольшую фляжку с водой. Кора надела просторную для нее куртку, штаны же оставила без внимания. Отхлебнув из фляги, она обратилась к похитителю.
— И все же, как вас звать? Никто — это тоже имя, но все-таки я хотела бы знать ваше настоящее…
— Арес, — коротко представился он.
— Арес… — повторила Кора. — Почему-то это имя кажется мне знакомым.
Она принялась вновь чертить на пыльном полу схему, по которой можно было бы покрыть все поле, наступить на все плиты и ни разу не свернуть вправо.
— Так зачем вы меня похитили?
— Не могу сказать.
— Отчего ж? Мне кажется, сейчас мы с вами скорее партнеры, нежели…
— Не могу сказать, и всё, — повторил Арес.
— Ну и ладно, — насупилась Кора. — Но хотя бы скажите, где мы находимся? Что это за место такое?
— Не знаю.
— Не знаете? — Впрочем, Кора ничуть не удивилась. Она давно догадалась, что Аресу не известно о подземелье ровным счетом ничего. — Но вы знаете хоть, куда мы должны прийти?
— Нет.
— Надо было взорвать вашу бомбу там, в подземном ходе, — вспомнила со вздохом сожаления Кора.
Она спросила Ареса о том, что у того в сумке, еще раз пыталась выяснить, зачем он похитил ее и где они сейчас. Но Арес либо молчал, либо коротко отвечал, что не знает ответа.
— А мы с вами чем-то похожи, Арес, — после минутного молчания заявила девушка. — Ни вы, ни я ничего не знаем о месте, в котором оказались, но отчего-то чувствуем, будто были здесь.
Арес вскинул бровь и с откровенным удивлением посмотрел на Кору. Он и вправду чувствовал, будто бывал здесь, притом неоднократно. Нет, речь не о гроте с плитами и не о подземном ходе. Речь о том тумане, призрачно колеблющемся под потолком; о таинственном свете, непонятно откуда разливающемся по гроту; о волшебной двери и не менее волшебном Градусе. Арес чувствовал не только запах забвения, будто оказался в тысячелетнем склепе, но и запах МАГИИ, ощущаемый не ворсинками носа, а сердцем. Он поймал себя на том, что не сильно-то и удивился той работающей лишь от Градуса двери, как не беспокоится и по поводу не решенной пока головоломки. Будто уже встречался с чем-то подобным…
— Возможно, я когда-то был под землей, — начал он вдруг. — Под землей, в подземном мире…
— В подземном мире… — эхом повторила Кора. — Вы знаете, как он называется?
Арес покачал головой:
— Нет.
— А мне кажется, я знаю… Помню…
— Царство горных гномов? — шутливо предположил Арес.
— Царство мрачного Аида, — поправила Кора. — Место, где живут мертвые души.
— Преисподняя, — перефразировал Арес, уже зная, что сказал неверное слово.
— Нет, всего лишь обитель духов. Всех сразу, а не только плохих, как в преисподней.
— Мы еще не встретили ни одного из мертвых, — напомнил Арес. — Возможно, предположение неверно.
Кора со знанием дела заявила:
— Встретим, не волнуйтесь… Вот решим задачку и непременно встретим.
— Почему ты считаешь, что была здесь?
— Не знаю, — пожала она плечами, утонувшими в просторной куртке Ареса. — Просто такое чувство…
Она вспомнила Хрона. Он приходил к ней не так часто, как хотелось бы, появлялся из ниоткуда и исчезал в никуда. Он был главной загадкой ее жизни, если не считать загадки ее прошлого, о котором Кора ничего не помнила. Хрон однажды обмолвился, будто его работа — спускаться с подземелье. Он так и сказал: «подземелье». Но отчего-то именно в ту секунду по коже девушки пробежал холодок, будто она знала, что именно за подземелье имел в виду ее гость.
Гость…
Нет, он не был просто гостем для Коры. Хоть она и не знала, кто он и откуда приходит, и куда уходит, и скоро ли вернется, она ждала его всегда. Просто ждала, как ждет мужа с войны верная жена. Она поначалу заставляла себя не обращать внимание на Хрона, словно он был лишь сном, о котором лучше сразу позабыть. Но Хрон не был сном, он был совершенно реален.
И, в конце концов, она его полюбила. Ведь у них было много общего, и наиболее важное, чем они походили друг на друга — это отсутствие воспоминаний о прожитых годах. Даже во снах воспоминания отказывались приходить к ним. Кора иногда считала, что и она, и Хрон будто выпали из своего мира, иного мира в мир людей, что они чужие здесь, чужие и никому не нужные. Как позабылись воспоминания о прошлом, так позабылись они сами — заблудшие души — среди людей.
Да, часто Кора думала, что странное ощущение забытости преследует ее везде. Забытости среди людей. Отчего она полагала, будто люди должны непременно помнить о ней? Ведь и сама она ничего не помнила о себе…
