Плюс дала им ссуду под маленький процент для приведения оранжереи в полный порядок. Пара была счастлива, уверяя, что Бог послал им меня в ответ на их молитвы. Сумма аренды была на две трети меньше, чем налоги, плюс я, как ресторатор, была готова подписать контракт на поставку цветов. Условие, что я или мои помощники будут наведываться, возможно, без предупреждения, их нисколько не смутило – имелся маленький гостевой домик на отшибе, он же домик сторожа, так что гости могли вообще не беспокоить хозяев.
Вся эта суматоха уложилась в две недели. И вот на рассвете мы выехали в просторном рендж-ровере. Фиалочка была немного напугана столь дальней дорогой, но Лилия держался молодцом. Надо отдать ему должное, он, будучи старшим, всячески опекал подружку и, что самое главное, помог ей научиться не тянуть силу, а принимать ее, а это очень важно для флерса. Фиалочка в легком плащике легла на сиденье, положив голову мне на колени, а Лилия в легкой длинной куртке полубоком устроился на откинутом переднем сидении. Флерсам очень не нравилось ехать в машине, я чувствовала их страх и беспокойство и как могла успокаивала их. Фиалочка не выпускала из рук горшочек с незабудкой, цветочек разросся, и флерсы его рассадили, один горшочек остался у меня, а второй они забрали с собой.
Мы приехали поздним утром, был выходной, и наемных работников можно было не опасаться. Флерсы, наконец выбравшиеся из машины, носились по полю как безумные, гоняясь друг за другом и подпрыгивая. Я разрывалась между желанием призвать их к порядку и пониманием, что им необходимо вот так вот поноситься на свежем воздухе.
– Милые дети, – тихо заметил Митх.
– Они не дети… просто… – и я махнула рукой, направившись в домик хозяев.
Те собрались куда-то уезжать, сказали, что вернутся вечером, и отдали ключи от домика на отшибе. Отлично, лучшего и желать было нельзя.
Я отправила Митха в домик, сказав, чтоб ждал меня там и никуда не высовывался, а сама пошла искать разбушевавшихся флерсов.
Они нашлись на небольшой плантации многолетних, катались по травам и цветам, причем растениям это не причиняло никакого вреда, будто их всего лишь ветер пригибал. Свою одежду они уже где-то оставили и вовсю сверкали крыльями.
– Лилия, Фиалочка… – негромко позвала я.
Они подбежали, обняв и ластясь, как маленькие дети. У меня опять защемило сердце от нежности и страха за них.
– Ну что? Когда начнем? – спросила я.
– Солнце сегодня не будет злым? – полуутвердил Лилия.
Я глянула в небо.
– Да, день не будет жарким, – подтвердила я.
– Тогда лучше сейчас и начнем, пока оно не в зените.
– А где?
– Здесь…
– Хорошо, я схожу за своими запасами, – сказала я и, поцеловав их, отправилась к домику. Не надеясь на собственные силы, я заготовила два амулета, две кружки воды, напитанной белой силой. Прихватила я и горшочек с незабудкой, помня, как Фиалочка берегла его во время поездки.
Когда я вернулась, флерсы были непривычно серьезны.
– Что надо делать? Вообще расскажи все по порядку, – обратилась я к Лилии.
– Сначала нам надо умножить силу; когда это произойдет, мы с Фиалочкой перекинемся… сначала перекинусь я, а потом она. И в момент переворота ребенок отделится. Мы втроем дадим ему имя. Я пол- луны поживу здесь, а потом вернусь к вам в город.
– Живи здесь столько, сколько вам надо, – обронила я в задумчивости. Я читала, что флерсы могут оборачиваться, то есть перекидываться в маленьких существ длиной с ладонь, но я не слышала, чтобы кто-нибудь видел, как флерсы перекидываются.
– А ребенок отделяется только так? – спросила я.
– Нет. Можно и вытянуть его, – насупившись ответил Лилия, – но он тогда будет очень слабым, и Фиалочка будет долго болеть.
– Да я просто спросила, – поспешила я успокоить своих дурашек. – А как мы дадим ему имя? – сменила я тему.
– Ну… будет видно… Хотя… – он поборолся сам с собой. – Нет, будет видно.
– Ладно, видно так видно, – я поставила кружки и горшочек на землю рядом с собой. – Ну, кто первый?
Конечно же, Лилия, старший и опытный. Умножение силы очень напоминало то, что я делаю со своими источниками, только в нашем случае обмен силой шел через поцелуй и простые прикосновения. Я отдавала Лилии глоток белой силы; он вспыхивал, умножая, и отдавал мне бело-зеленую, салатовую; я принимала ее, частично перерабатывала и опять отдавала ему порцию белой, уже чуть большую, чем предыдущая. Мы раскачивали друг друга, наращивая объем силы, проходящей через нас. И вот ее стало так много, что я с трудом управлялась с ней. Я влила в Лилию огромный поток, очень надеясь, что флерс знает, что делает. Тот принял ее, отстранился, его крылья натужно походили, перерабатывая такой объем и… Лилия вспыхнул, как сверхновая звезда, его сияние распространилось плотной сферой метра на два, а потом втянулось в центр, собралось в нестерпимо яркую точку, которая за считанные мгновения померкла, и на нее уже можно было смотреть без слез. Ясно угадывались очертания маленького тельца и салатовые крылья. Перекинулся…
Фиалочка несмело приблизилась.
– Все будет хорошо, маленькая, не волнуйся, – заверила я ее. А Лилия подлетел и уселся к ней на плечо, прильнув к шее, от его прикосновения Фиалочка сразу расслабилась и обрела свое привычно- радостное настроение.
Все повторилось опять. Раскачивание силы… Мне казалось, что в Фиалочку я вливаю больше, чем она отдает, хоть с Лилией было наоборот: он получал меньше, а отдавал больше. Я уже слегка запаниковала, что не хватит силы и придется прерваться, чтоб отхлебнуть из кружки, как Фиалочка собрала и буквально вытянула из меня все, и тоже, отойдя, взорвалась круглой сферой. Но собралась сфера уже не в одну точку, а в две – фиолетовую и ярко голубую.
Я в опустошении опустилась на землю, слабой рукой потянувшись за кружкой – пару глотков, и я снова могла соображать и действовать.
– Имя! Имя! – выкрикнуло два хрустальных голоса, узнать их можно было с трудом.
– Незабудка, – произнесла я. Ничего другого, глядя на эту небесную синь, в голову не приходило.
– Незабудка! Незабудка! – подхватили флерсы и закружились втроем.
«Незабудка», – это слово звенело в воздухе на солнечных лучах, его шептали травы, и казалось, сама земля улыбается и тихо повторяет: «Незабудка».
Я сидела, в счастливом отупении, любуясь флерсами и погожим летним днем, ловя ласковый ветерок на своей коже. Через какое-то время я очнулась.
– Лилия!
Он подлетел и сел на подставленную ладонь, совсем невесомый.
– Люди могут вас видеть? – спросила я.
– Нет, что вы… Только маленькие дети, совсем маленькие…
– Вы знаете, где фиалки и лилии? – на всякий случай переспросила я. Он весело кивнул.
– Может, отнести незабудку к фиалкам? – переспросила я.
– Да, мы бы и сами смогли перетащить, но лучше вы отнесите…
Я взяла горшочек, где на крохотных цветах умостился крохотный же флерсик, и понесла к оранжерее.
– А кто это? Мальчик или девочка? – спросила я родителей.
– Так еще ж неизвестно. Подрастет – решит, – ответил Лилия.
Я слегка опешила: не знала, что флерсы рождаются бесполыми. Лилия и Фиалочка кружили передо мной, как два нескончаемых фейерверка, то сплетаясь, то разлетаясь по разным траекториям, чтобы потом опять соединиться. Им было весело и хорошо, я это чувствовала через метки и какую-то связь, наподобие
