цикличность. Так и в силе…
– Ты чувствуешь оживление силы после нашего обмена?
– Да! Ты тоже?
Я покачала головой.
– Я не отслеживала. Но, во-первых, то, что ты говоришь, подходит для зеленых. Я не слышала хотя бы об одной красной паре с разными основами. А ты?
Он промолчал.
– Во-вторых, полярная сила, как яд – в маленьких дозах она бодрит, в больших – разрушает. Да, я знаю, что мы обмениваемся почти одинаковой красной, почти. В-третьих, я просто чувствую, что нам нельзя раскрываться. Ничего хорошего из этого не выйдет ни для тебя, ни для меня.
– Ладно, Пати, как скажешь, принуждать тебя я не могу. Итак, подведем итоги нашего сумбурного разговора. С меня – прислать к тебе спокойного волка, для репетиции, – тут он нехорошо улыбнулся, – озадачить свою грязнулю и дать почитать «Волчью летопись».
Я согласно угукнула.
– С тебя кормежки, две, и не здесь, а там, в апартаментах. Да не закипай ты, – поспешил сказать он, видя, что я готова взорваться. – Раз уж я не могу делать, что хочу, то хочу, чтоб ты меня обездвижила, – интимность его голоса на меня почти не подействовала.
– Я подумаю.
– Ты согласна на мои условия? Да или нет?
– Седрик, никогда, никогда больше не приезжай ко мне, нахлебавшись от волков!
– Да или нет?
– Да! Да, я тебя раздену и обездвижу!
– О… Это прозвучало как угроза.
– Так и есть, Седрик Мэдоу!
– Созвонимся, – и он потянулся чмокнуть на прощание, я отшатнулась, и он воспринял это с довольной улыбкой.
– Созвонимся, – буркнула я на прощание.
Да, похоже, этот раунд я проиграла, будет впредь мне наука: не выдергивать его на встречу без подготовки.
Но может, так и лучше, я увидела его истинное лицо, лицо полуволка. Он заигрался со своей звериной половиной, очень долго он отвергал ее, а теперь она берет вверх. Даже если считать, что со мной он себя совсем не контролировал, все равно сила руководит им, а не он силой. И, похоже, он этого не понимает. Плохо…
После разговора с Седриком я недолго пребывала в мрачных раздумьях. Берту удалось поднять мне настроение. Утром, как всегда, обеспечив его едой, я убежала домой, к Лиану.
Хм… Я что, уже успела отождествить понятие дома с Лианом? Похоже, да… М-да. Не зря я не хотела заводить флерсов, ох, не зря… От этой мысли меня будто ударило что-то, я чуть не слетела с пожарной лестницы и не помня себя присела на ступеньки.
Папа-флерс… Беременная мама, не родившийся братик… Откуда я знаю, что он не родился? Мое безотчетное, бешеное неприятие секса с не-людьми, неприятие простейших прикосновений, малейшего обмена силой…
Все выстроилось в стройную прямую линию. Мама полюбила флерса, полюбила так, что зачала ребенка, я уверена, без всякого эликсира. Мой отец, лорд Винье, счел себя смертельно оскорбленным и убил обоих, верней, троих. А я, бывшая тогда еще не в полном разуме, впитала это все, выразив в нелюбви к флерсам и в боязни связей с не-людьми, в боязни завести семью и детей.
А ведь вчера утром объема силы, колебавшейся между мной и Лианом, было вполне достаточно, чтобы зачать, и это притом, что секса как такового не было. Мы перекатывали силу через рацио и сердечный центры, а если бы подключили либидо?
Я сидела на лестнице, не в силах справиться с собой. Во что я вляпалась? Страшно хотелось все вернуть обратно, как было. Спокойная размеренная жизнь, поиск и забота об источниках, постепенное наращивание силы. И никаких флерсов! Никаких семейных меток! Никаких детей! Ни приемных, ни настоящих!
Я расплакалась навзрыд. Я не хочу, не хочу всего этого. Не хочу этой боли. Я знаю, отчего-то я знаю, что такое – потерять любимого. Лучше никогда никого не любить. Пережить потерю невозможно. Невозможно…
Я выплакала всю свою силу. Выплакала, отрицая то, что не могу не принять.
Я не могу бросить Лиана, Фиалочку и Незабудку.
Я не могу не помочь пленным флерсам.
Я не могу этого не сделать, потому что тогда каждое утро будет вместо светлой радости приносить напоминание о том, что я предала себя, предала свою силу и свое предназначение.
Я всегда помогала своим источникам, и не потому, что проблемы в их жизни уменьшали количество силы, отдаваемой мне, а потому что считала себя обязанной помогать и хоть как-то возвращать долг благодарности. Я бы могла не заводить связи на долгие годы и жить так, как жила в Париже, как живут другие розовые Нью-Йорка – в фейерверке веселья и шуточных страстей, в брызгах шампанского и круговерти лиц.
Нет. Давно, очень давно, не осознавая этого, я стала окружать себя семьей из людей и нести ответственность за них. Сама того не понимая, я старалась брать от источников не просто сексуальное желание, а любовь, настоящую белую любовь, и всегда благодарила за нее, как могла. Даже если благодарность выражалась в принесении смерти, как с Гербом.
Поздно плакать, поздно кричать «не хочу», моя сила подчинила меня, и убьет, если я предам ее.
Мне остается лишь не поддаться ей полностью, не пойти по пути Светлых Сестер, ставших слишком светлыми, настолько, что не смогли убить тех, кто убивал их. Нет. Я буду бороться. За себя. И за своих.
Пошатываясь, я встала, вцепившись в поручень, и побрела вверх, два пролета, и я дома.
Еле справившись с замком, я зашла и осела у двери.
– «Лиан», – мысленно позвала я, сил напрягать голос не было.
Он прибежал; увидев меня, перепугался и расстроился, но тут же взял себя в руки, поднял и взвалил на себя. Какое-то время я просто висела на нем, впитывая его силу, закрывшись от его испуганных вопросов.
– «На тебя напали? Ты дралась?» – все же докричался он.
– «Нет, я…» – и я передала ему картинку, себя сидящей на лестнице. – «Я… сама…так глупо… Прости…»
Я всерьез попросила прощения у флерса. Ниже падать некуда. Я усмехнулась и потрепала его белоснежные волосы.
– «Я люблю тебя…» – оказывается, можно шептать и мысленно.
– «И я тебя, Лиан, и я тебя люблю… только не хочу повторить судьбу твоих Матерей, поэтому… не размягчай меня слишком. Мне надо оставаться суровой…»
– «Я понимаю. Я постараюсь не забывать об этом».
Мы дошли до моей спальни и упали на кровать, Лиан попытался раскачать меня, влив большой глоток силы, но я не удержала его, и сила бесцельно рассеялась.
– «Отдохни, поспи, ты слишком сильно навредила себе. Ты пыталась отказаться от себя, это всегда калечит…»
– «Ты пытался сделать то же самое? Отказаться от себя?»
– «Да. Убедить себя, что ты мне не нужна, что я смогу жить дальше, как жил до тебя. Отдохни, вспомни что-нибудь приятное».
Я послушалась его совета и погрузилась в полудрему.
Все началось очень давно, все началось с Кости.
Тогда я часто меняла источников и коллекционировала мужей, собирая их деньги. Так я жила почти
