— Потому что продолжаете дознание?
— Совершенно верно. — Валландер заметил, что у пастора есть еще какой-то вопрос: — Слушаю вас, говорите.
Пастор Туресон так понизил голос, что Валландер едва разобрал, о чем речь.
— Это преступление на сексуальной почве? — спросил пастор.
— Пока неизвестно, — ответил комиссар. — Но не исключено.
Из окерблумовского дома Валландер вышел со смешанным ощущением голода и недовольства. Остановился на Эстерледен у киоска с колбасками и сжевал гамбургер, тщетно вспоминая, когда последний раз ел. Потом опять помчался в управление, где его поджидал Сведберг, который сообщил, что Бьёрку пришлось срочно устраивать пресс-конференцию. А поскольку Валландер поехал с печальным известием к мужу убитой и был вне досягаемости, помогал ему Мартинссон.
— Отгадаешь, кто проболтался? — спросил Сведберг.
— Конечно. Петер Ханссон?
— Мимо. Давай еще раз!
— Кто-то из наших?
— На сей раз нет. Мурелль! Скупщик краденого из Мальмё. Смекнул, что имеет шанс расколоть вечернюю газету на кругленькую сумму. Вот сукин сын, а?! Впрочем, теперь ребята из Мальмё наконец-то могут его засадить. Заказ на кражу четырех колонок — деяние уголовно наказуемое.
— Получит условно, не больше, — сказал Валландер.
Они пошли в кафетерий, налили себе по чашечке кофе.
— Как там Роберт Окерблум? — спросил Сведберг.
— Не знаю. Наверно, он чувствует себя так, будто у него отняли полжизни. Можно ли представить себе такое, если сам ничего подобного не пережил? Я вот не могу. Сейчас я могу сказать только одно: сразу после пресс-конференции нам необходимо провести совещание. До тех пор я посижу в кабинете, попробую обобщить, что мы имеем.
— По-моему, надо просмотреть телефонные сообщения, — сказал Сведберг. — Вдруг в ту пятницу кто-то видел Луизу Окерблум с мужчиной, который может оказаться Стигом Густафсоном.
— Вот и займись. И подытожь все, что нам известно об этом человеке.
Пресс-конференция затянулась на полтора часа. За это время Валландер по пунктам записал свои предварительные выводы и набросал дальнейший план действий.
Бьёрк с Мартинссоном пришли на совещание совершенно без сил.
— Теперь я понимаю, каково тебе после встреч с журналистами. — Мартинссон рухнул в кресло. — Не спросили разве только о цвете ее нижнего белья.
Валландер так и взвился:
— Вот этого не надо!
Мартинссон виновато развел руками.
— Попробую подвести итоги, — сказал Валландер. — Начало истории всем известно, и на нем я останавливаться не буду. Итак, Луизу Окерблум мы в конце концов нашли. Она убита выстрелом в лоб. И как я полагаю, выстрел был произведен в упор, с очень близкого расстояния. Впрочем, скоро мы узнаем это совершенно точно. Пока неизвестно, подвергалась ли она сексуальному насилию и пыткам. Неизвестно, держали ее в плену или нет. Где она была убита и когда, мы тоже не знаем. Однако можно не сомневаться, что в колодец ее бросили уже мертвой. Машину мы тоже нашли. Теперь главное — поскорее получить заключение медэксперта. В частности, о том, совершено ли это преступление на сексуальной почве. Тогда мы сможем начать проверку возможных подозреваемых.
Валландер отхлебнул кофе и продолжал:
— Что до мотива и виновника, то зацепка у нас пока всего одна. Машинист Стиг Густафсон, который преследовал Луизу Окерблум безнадежными любовными признаниями. Его местопребывание до сих пор не обнаружено. Сведберг может дать более подробную информацию об этом, а также о поступивших телефонных звонках. Осложняют дознание отрубленный черный палец и взорванный дом. Вдобавок Нюберг нашел на пожарище остатки мощной радиостанции и рукоять оружия, которое, если я правильно понял, в ходу главным образом в ЮАР. Стало быть, между пальцем и оружием просматривается связь. Но это ничего не проясняет. И нам по-прежнему неизвестно, есть ли какая-то связь между взрывом и убийством.
Валландер закончил и посмотрел на Сведберга, который перебирал пухлую пачку бумаг.
— Если говорить о телефонных звонках, — начал Сведберг, — то из них можно составить целую книгу под названием «Люди, желающие помочь полиции». Это сущая золотая жила. Как всегда, поступила куча проклятий, вранья, благословений, признаний, фантазий, галлюцинаций, но есть и кое-что разумное. Хотя, насколько я могу судить, прямой интерес представляет, увы, одно-единственное сообщение. Управляющий имением Рюдсгорд уверен, что в пятницу во второй половине дня видел Луизу Окерблум, когда она проезжала мимо. Время тоже совпадает. Стало быть, теперь мы точно знаем, по какой дороге она ехала. Но вообще говоря, пользы от звонков на удивление мало. Правда, обыкновенно по-настоящему полезные сведения поступают не сразу, а через день-другой. Серьезные, солидные люди сперва все обдумывают, а потом уж звонят. Что до Стига Густафсона, то пока нам не удалось выяснить, куда он уехал. Но у него как будто бы есть в Мальмё незамужняя родственница. К сожалению, мы не знаем ее имени. А Густафсонов в мальмёской телефонной книге тьма-тьмущая. Придется поделить список и тщательно проверить всех дам по фамилии Густафсон. У меня все.
С минуту Валландер молчал. Бьёрк вопросительно взглянул на него.
— Надо поднапрячься, — наконец проговорил Валландер. — Сейчас главное — найти Стига Густафсона. Если это можно сделать только через его родственницу в Мальмё, будем ее разыскивать. Каждый сотрудник, который может сесть на телефон, должен прийти на помощь. Я и сам буду звонить, как только свяжусь с больницей и потороплю медэкспертов. — Он обернулся к Бьёрку: — Работать будем допоздна. Иначе нельзя.
Бьёрк одобрительно кивнул:
— Согласен. В случае чего я сразу приеду.
Сведберг принялся организовывать поиски мальмёской родственницы машиниста Стига Густафсона, Валландер пошел к себе. Прежде чем звонить в больницу, набрал номер отца. Тот ответил не сразу — наверно, был в студии, рисовал.
— Привет. Это я, — сказал Валландер и тотчас понял, что отец в дурном настроении.
— Кто?
— Ты отлично знаешь.
— Я напрочь забыл твой голос.
Валландер чуть было не шваркнул трубку на рычаг, но сдержался:
— Я работаю. И только что отыскал мертвую женщину в колодце. Убитую женщину. Сегодня заехать не сумею. Надеюсь, ты понимаешь.
К его изумлению, отец вдруг заговорил очень дружелюбно:
— Конечно, я понимаю, что ты не можешь. Жуткое дело, видать.
— Да уж. Я просто хотел пожелать тебе приятного вечера. Завтра постараюсь непременно заехать.
— Конечно, если сможешь. А теперь мне болтать недосуг.
— Почему?
— Я жду гостей.
Валландер услышал гудок. И остался сидеть с трубкой в руке.
Гостей, думал он. Значит, Гертруд Андерсон навещает его и просто так, не по работе?
Он покачал головой.
Надо непременно потолковать с ним в ближайшее время. Ведь эта его женитьба — сущая катастрофа.
Комиссар встал, пошел к Сведбергу. Взял список имен и телефонов, вернулся к себе и набрал самый верхний. Попутно думая о том, что надо еще успеть связаться с дежурным прокурором.
