Так! Ясно. Война кончилась, а они все еще не сдались. Они его хотят удержать. Его и Машу. Валяйте, господа, держите. Теперь я знаю, что мне делать и как поступать. Война кончилась! А он и не знал. Когда? Как? Где наши? Кто ему ответит? Он-то еще воюет.
Ночью Ильин спал плохо. Он долго лежал в постели, потом встал, плотно закрыл шторы, погасил огонь и стал тихо ходить в темноте из угла в угол по толстому мягкому ковру.
Правильно ли он поступил, согласившись работать? Не лучше ли ему было остаться в тюрьме до того дня, когда победа распахнет ее железные двери? Но его убили бы раньше. И Машу. Это не выход.
Другого пути, чем этот, у Ильина не было.
Зеленый препарат попал в руки врагов. Аркадий Павлович сознавал, что рано или поздно химики фон Ботцки сумеют воссоздать технологию изготовления препарата по готовому образцу. Это неминуемо. Дело только во времени. А как помешать? Если кто и сумеет помешать раскрыть тайну «вещества Ариль», то это только он сам. Он должен направить химиков и биологов по ложному пути. Он может и должен водить их вокруг да около. Он должен и обязан всячески затруднить поиск истины. Эти люди говорят, что освоили производство препарата? Чушь! Они не знают тайны и только поэтому хотят использовать знания Ильина.
История с Машей Бегичевой толкнула Аркадия Павловича на рискованный, но необходимый путь соглашения с фирмой. Помимо всего прочего, ученый не мог допустить, чтобы его открытие, которое способно сделать людей более богатыми и счастливыми, оказалось повернутым в другую сторону, во вред людям. Ведь это преступление вдвойне. Его хотят теперь заставить служить на новую войну. Маша — первая жертва богу Марсу. Раз так случилось и бессовестные ученые использовали человека в качестве подопытного животного, не его ли задача найти возможно скорее обратный путь реакции, излечить Машу Бегичеву и выбить из рук врагов такое грозное оружие, каким может стать «вещество Ариль».
Когда Ильин находился в лагере, он отдавал себе отчет в том, какой огромный выигрыш получит страна, располагающая беспредельной возможностью получать средства питания за счет солнечной энергии. Зеленым животным не нужна органическая пища, они лишь пьют подсоленную воду и требуют солнечного освещения. Они в состоянии ассимилировать энергию солнца и превращать с ее помощью в клетках своей зеленой кожи углерод воздуха в углеводы, а потом в сложные белки, жиры и аминокислоты. Зеленым животным достаточно трех — пяти часов пребывания даже на рассеянном свете, чтобы поддерживать свою жизнеспособность на необходимом уровне. Ходячие лаборатории, имеющие вид высокоразвитых теплокровных животных.
В применении к части животным это открытие выглядит не только очень выгодным, но и гуманным. Человечество получит бесконечно большое количество буквально дарового мяса; много плодородной земли, занятой сейчас кормами для животных, освободится, и люди могут занять их садами, лугами, парками или хлебными культурами. Стада зеленых животных будут нагуливать тело в любом месте земного шара, где только светит солнце, будь то знойные пески Африки или вечные льды Гренландии и Сибири. Страна, обладающая тайной зеленых животных, навсегда освободится от последствий таких стихийных бедствий, как засуха, недороды и затопления. В этой стране будет много мяса и других продуктов животноводства. Выгода от существования зеленых животных очевидна. Она не поддается учету. Ильин понимал, что, открыв способ сближения хлорофилла растений и гемоглобина крови в одном организме, он совершает настоящий биологический переворот.
В то же время он хорошо сознавал, что это открытие имеет и много темных сторон.
Зеленое животное — обыкновенная трава в образе животного. Зеленый организм быстро становится примитивным, растительным организмом. Обладая нормальным телом и мускулатурой, зеленое животное теряет все, чем интересна жизнь особей с живой кровью. Происходят изменения, связанные и с нервной тканью, и с деятельностью и питанием мозга. Зеленое животное не страдает от боли, не гневается, не радуется.
Страшно было подумать, что это новейшее достижение биологии попадет в руки людей, способных повернуть его против людей. Поэтому он так хранил свою тайну. И вот тайна попала в руки фашистов. Они хотят использовать «вещество Ариль» совсем для иных целей — для создания тупых роботов, для увечья людских организмов. «Ну нет, господа, — думал Ильин, шагая в темноте. — События поставили меня в зависимое положение. Мне нужно время и средства, чтобы работать и найти обратный ход реакции. Я их теперь имею. А потом…»
Но что будет потом, Ильин не знал и сам.
Первой мыслью Аркадия Павловича было вернуть Машу в нормальное состояние. Увидев ее, он убедился, что зеленый человек теряет человеческое начало, превращается в некое полурастительное существо. Только связав себя с этой компанией, он может оказать Маше необходимую помощь. Иного пути нет.
Утром Ильин спросил:
— Бегичеву еще не доставили?
— Нет, герр Ильин.
— В таком случае нечего и думать о работе.
Ему никто не перечил.
После завтрака он пошел осматривать дом.
Несколько комнат предназначались под лабораторию. Оборудование лежало грудами, ничего еще не успели разобрать. Только те самые приборы, с которыми работал Ильин в заповеднике, стояли в полном порядке. Рядом находились пустые помещения для подопытных животных.
Ильин вышел во двор. Большой сад, искусственный пруд перед верандой. Молчаливые люди, охрана во Дворе, овчарки за проволочной сеткой вдоль внутренних стен. И, наконец, сами стены — высокие, каменные, с двойным проводом на изоляторах поверху. Очевидно, под напряжением. Железные тяжелые ворота.
Он пошел к воротам. Тотчас же перед ним появился охранник.
— Сюда нельзя, — сказал он.
— Почему?
— Нельзя.
Ильин направился в сад, приблизился к стене. За ним следили овчарки. Снова подошел человек.
— Потрудитесь пройти в дом, — вежливо попросил он.
Ильин повернул назад. Ничего не скажешь, та же тюрьма. Только комфортабельная.
Через три дня в загородный особняк прибыла Мария Бегичева.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Господин Мейер и господин Крафт, в обязанность которых входила неусыпная опека над Ильиным, оказались очень расторопными учеными с большими связями. Стоило только Ильину пожелать приобрести для лаборатории самый сложный прибор, как он тут же доставлялся. Их стараниями раньше чем через полмесяца после прибытия Ильина на дачу была создана первоклассная биохимическая лаборатория. Аркадий Павлович усмехался про себя: все напоминало ему концлагерь, фон Ботцки, Терещенко. Повторение пройденного. Только в новых условиях, без Вильгельма фон Ботцки. Профессор не появлялся в загородной даче. Ильин так ни разу и не видел его со дня побега из лагеря.
— Итак, с чего начнем? — спросил Ильин своих коллег.
Мейер замялся.
— Видите ли, коллега, наша фирма хочет иметь зеленый препарат, и больше пока ничего. Это вам известно. Давайте с него и начнем. Покажем шефу, что мы не зря проводим время.
— Не так это просто, как вы думаете, — ответил Ильин. — Раньше чем через месяц-два вы не сумеете освоить производство препарата. Мне самому хочется создать его возможно скорее, но я знаю, насколько сложен этот путь, и не строю иллюзий…
