выставим обратно за дверь — пусть копается в помойных ямах! Сколько времени займет сбор пресловутых «доказательств»? День? Год? Век? Что произойдет за это время с одним из величайших государств Заката? Оно так и будет пребывать без короля, единого правителя, долженствующего блюсти закон и древнее право? Или — или, Ваше величество!
От подобного аргументированного напора Чабела временно растерялась, но затем снова ожила и подозвала к себе остальных монархов. По мнению Рейе, это начинало выглядело немного смешно. Ксальтотун не преминул громогласно заметить:
— Почтеннейшие государи, куда пропало ваше собственное мнение? Почему ваши мысли оглашает королева Зингары, а не вы сами?
На этот раз совещание было очень коротким, но очень бурным.
Теперь уже часть Великого Совета начала всерьез сомневаться, но, похоже, Чабела уломала противников. Что-то быстро сказала Конану и Тарамис, и буквально подтолкнула королеву Хаурана вперед. Тарамис несколько раз глубоко выдохнула и изрекла:
— Если слуги Тараска Эльсдорфа сомневаются в праве Чабелы Зингарской говорить от имени Суда королей Заката, то я вынуждена указать им на ошибку — все, что произносит Чабела, дочь Фердруго, нами одобрено. С этого момента и до окончания расследования, которое мы обещаем закончить в ближайшие семь дней,
Немедией станет управлять Совет Семи королей во главе с королевой Чабелой из Зингары. На названный срок она становится правящим регентом Немедии. Решение окончательно, возражения не принимаются. Любая сторона, противодействующая сему решению, вступает в войну с королевствами Заката. Всем понятно?
Рейе с отчаянием понял одно: Чабела и ее дружки из-за недостатка времени и накаленной остановки совершили тяжелейшую ошибку.
Они умудрились обидеть обе враждующие стороны — и Тараска, и Ольтена. Совет не дал прямого ответа. Не хватило такта или мудрости.
Зал шумел и возмущался, а гуль мельком отметил предусмотрительность Чабелы. Еще немного — и люди схватились бы за оружие. Мирный способ разрешения вопросов их не устраивает. Им подавай драку!
— Мы прерываем суд до третьего полуденного колокола! — выкрикнула Чабела.— Любой, нарушивший перемирие, будет предан смерти немедленно и на месте. Повторюсь — любой. Вне зависимости от титула, положения или звания!
Рейенир еще раз обвел взглядом возбужденный зал и поежился, заметив на тонкогубом лице ксальтотуна победоносную ухмылку. С чего бы? Маг так уверен в своей правоте? Или снова затевает что-то недоброе?
* * *
Огласив известие о перерыве, и бросив грозное предупреждение, Чабела поспешно устремилась к выходу. Попытка Эрхарда и Клелии Кассианы остановить зингарскую правительницу успехом не увенчалась: Чабела отмахнулась и почти выбежала в неприметную дверцу. Рейе не зря потратил время в ожидании начала переговоров — изучил прилегавшие к парадной зале коридоры, и теперь догадывался, где искать скрывшуюся зингарку. В общем гаме никто не обратил внимания на человека, выскользнувшего за двери. Впрочем, Рейе позаботился о том, чтобы гостям Демсварта не пришла в голову мысль посмотреть в его сторону.
Поворот направо. Крутая лестница с просевшими от частых хождений вверх-вниз ступеньками. Тесный коридорчик. Новый поворот, теперь налево. Низкая дверь, выводящая на слегка запыленную галерею, тянувшуюся поверх залы, отведенной для переговоров. Отсюда хорошо видно и слышно происходящее внизу, однако вряд ли кто догадается взглянуть наверх, на прилепившийся под самым потолком узкий резной балкончик.
Королева Зингары оказалась именно здесь. Стояла, привалившись к пузатой колонне, и размеренно рвала на части кружевной платок.
— Только не говори мне, что я все испортила! — сердито прошипела она, завидев Рейе.— Я знаю! Знаю! Но, скажи на милость, что я еще могла поделать? Они взяли и свалили принятие решения на меня!
— Я в мыслях не имел обвинять в чем-либо Ваше величество,— спокойно проговорил гуль.— Просто мне показалось, что мое присутствие не будет лишним. Если я мешаю, достаточно одного слова, и я уйду.
— Нет,— махнула рукой Чабела.— Останься. И необязательно кричать через всю галерею. Идите сюда, месьор Рейе. Скажи, ну как мне теперь выкручиваться? Я не думала, что у Тараска хватит решимости возражать, но с ксальтотуном за спиной он почувствовал себя куда храбрее. Меня уверяли, будто магия даст точный и неоспоримый ответ по поводу личности Ольтена, а теперь сам видишь, как все перепуталось! Кому верить? И эта девочка, маленькая Эрде… Когда Тотлант говорил, будто испугался ее, я подумала — он преувеличивает. Он сказал чистую правду. Я сама ее боюсь, особенно когда она смотрит исподлобья и молчит!
— Она просто девушка шестнадцати лет,— Рейе не слишком верил в то, что говорил, но несгибаемая зингарская королева нуждалась в поддержке.— Своеобразная, не более того. Дело совсем не в Дане Эрде.
— Я понимаю. Собрание ждало точного, недвусмысленного ответа,— горько признала Чабела.— Еще немного, и я не смогу удерживать благородное общество в повиновении. Вдобавок у стен замка топчется двадцать с небольшим тысяч конного и пешего войска, желающего действовать. Они пришли сюда сражаться и намерены любой ценой получить свою войну.
— Седмица отсрочки не спасет положения,— Рейенир задумался, соображая и перебирая возможные ходы.— Твое регентство, по-моему, всерьез не приняли. Обещанных доказательств у нас тоже нет и взяться им неоткуда. Лично я полагаю, что этот молодой человек — самый настоящий принц Ольтен, но Аррасу и Тотланту замечательно удалось посеять сомнения. Когда эти сомнения укоренятся в душах, ты ничего не сможешь поделать. Тебя просто перестанут слушать. Тараск Эльсдорф выиграет.
— Но почему? — тоскливо спросила зингарка и, наклонившись через перила, посмотрела вниз, в гомонящий и спорящий зал. Обший шум то и дело перекрывался отдельными голосами, принадлежавшими ксальтотуну, Альбиориксу Бритунийскому и Эрхарду. Ругались.— Почему волшебник из Пограничья не помог нам?
— Может, из-за талисмана,— предположил гуль. — При чем тут Камень?
— Все присутствующие маги хотят завладеть им,— пояснил свою мысль Рейенир.— Как бы это стремление не заглушило их голос совести.
— Неужели Тотлант мог пойти на подлог? — искренне возмутилась Чабела. Рассердившись, она становилась, так хороша, что Рейе хотелось зажмуриться.— Я даже представить подобного не могу!
— Зато я могу,— долетело от входа на галерею. Кто-то переступил порог и легкой, почти танцующей походкой приблизился к Рейе и невольно сделавшей шаг назад королеве Зингары.— Этот камешек притягивает волшебников, как мед — пчел. Но я не собираюсь его отдавать.
Молодая герцогиня Долиана Эрде выглядела отчего-то чрезвычайно довольной собой, хотя ей полагалось бы серьезно тревожиться за исход переговоров.
Она же смотрела так, будто вокруг разворачивалось увлекательное представление уличного кукольника, и окружавшие ее люди были не более, чем тряпочными игрушками на веревочках.
— Я искала моего дядюшку,— безмятежно пояснила Дана, уделив зингарке снисходительный кивок.— Хотела узнать про того одноглазого типа, который вчера так славно на меня наорал. Я всю ночь думала и решила — кое в чем он прав. Где он? Почему не пришел? И как дела у Маэля?
— Эллар решил расстаться с нами,— поскольку Чабела отмалчивалась, говорить пришлось Рейе.— Маэль очень плох.
— Да? — девушка слегка огорчилась, яркий стальной блеск в ее зеленоватых глазах погас. – Можно мне будет его увидеть? Потом, после переговоров?
