— А если до ветру понадобится? — усмехнулся Конан. — Здесь же дамы!
— Ничего, мы отвернемся,— поджала губы Чабела. — И чтоб ни ногой!
Некоторое время ушло на обсуждение диспозиции — походную крепость дополнили повозками аквилонского посольства, сразу за ними укрыли несколько десятков лучников, а всех конных разместили тремя большими отрядами по сторонам от вершины холма, так, чтобы прикрывать королевские палатки с Восхода, Заката и Полудня. Если кто-то попытается атаковать Совет Семи королей и его охрану, гвардия вступает в оборонительное сражение, а достойные монархи могут либо отступить (по просьбе Чабелы этой ночью со стороны ближайшего городка к стоянке пригнали десятивесельную торговую галеру), либо действовать по своему усмотрению.
Ясмела, Тарамис, графиня Клелия и те, кто совершенно не желал погибать из-за глупой случайности, предусмотрительно разместились на галере, готовой отплыть в любой момент. Альбиорикс Бритунийский, напротив, жаждал поучаствовать в драке и полностью вооружил полторы сотни своих охранников и дворян.
Ветер донес со стороны полей низкий гул, какой появляется при выступлении конницы, и смутный грохот барабанов. Конан, Чабела и все остальные мигом выскочили наружу, смотреть, что происходит.
— Понятно-понятно,— с жаром говорил варвар, указывая рукой на подтаивавшие, засыпанные серым снегом поля.— У Ольтена план грядущей битвы довольно прост, прямо как в трактатах по военному искусству. По флангам кавалерия, в центре пешие щитники, за которыми прячется еще один большой конный отряд. Мятежники захватили возвышенность, так что дорогуше Тараску придется карабкаться вверх по склону.
— Знатоками такая атака не рекомендуется,— со знанием дела добавил Просперо.— Однако у Тараска больше людей, он привел регулярные легионы, дисциплинированные и вымуштрованные. Зато на стороне девочки Эрде — чужая магия. Вот и гадай теперь, чем кончится дело. Как полагаешь, Эрхард?
— Никто не победит,— рассудил старый король Пограничья.— Ни та, ни другая сторона не затевали участвовать в большой войне. Одно сражение ничего не решает. Ежели, как ты правильно заметил, не вмешается колдовство.
Войско Тараска, также не пренебрегая старинными и проверенными в деле традициями, выстроилось клином, острие которого венчали тяжело вооруженные конные латники, прикрывавшие арбалетчиков и пехоту. Обе армии находились всего в полулиге друг от друга. Кто же начнет первым?
— Смотрите! — вскричала Чабела, вытягивая затянутую в темно-зеленую перчатку ладонь.— Мятежники выслали кого-то для переговоров!
— Дана! — ахнул остроглазый Конан. Одна! Ну и смелая дочурка у моего приятеля Мораддина!
Это действительно была Долиана Эрде. Причем, в отличие от Чабелы и некоторых воинственных дам из зингарской свиты, молодая герцогиня не надела доспеха или кольчуги. Выехала к противнику в небогатом, но красивом фиолетовом платье, правда, сидела на спине лошади не по-женски, боком, а по-мужски.
— Жаль, не слышно, о чем она говорит,— разочарованно протянула Чабела, наблюдая за маленькой фигуркой всадницы, бесстрашно остановившейся в половине лучного перестрела от армии Тараска. — Но я догадываюсь. Грозит страшными карами и требует немедленной сдачи.
— Угрозы ей несвойственны,— возразил Конан.— Похоже, она просто взывает к чувству долга и глаголет о справедливости. Мечтательница. Никакой справедливости от Тараска ей не добиться. Принц рисковал всем, что имел, ради короны Немедии. Вот она, почти в руках, и отдавать венец короля Тараск не станет даже Сету, если вдруг Сет решит стать правителем Немедии. А это что?
Конан повернулся направо и воззрился на неожиданно вспыхнувший у подножия зингарского холма гигантский костер. Огонь разгорелся мгновенно, что доказывало — его создание явно не обошлось без магии.
— Последний обряд в честь несчастного графа Монброна,— вздохнула Чабела.— Какие мы все-таки бессердечные. Райан нас звал… И Тотлант.
— Ничего, выпьем за Маэля вечером, когда дело решится,— ответил киммериец, наблюдая за поднимающимся к небу столбом оранжевого пламени.— Жалко парня. Зря я втянул его в эту безумную карусель… Кром Великий! Только гляньте!
Чабела сдавленно ахнула, а Эрхард отпустил такое словечко, что Конан посмотрел на старого короля с уважением. Просперо воскликнул:
— Она решилась ударить первой! Магия Камня, не иначе!
Над головной частью войска принца Тараска сгустилось маленькое тугое облачко сплошной черноты, закрутилось ураганным вихрем, и из плотного извивающегося тумана прямиком по немедийцам шарахнула толстая розовая молния. Над полями прокатился густой мощный гром. Однако цели своей молния не достигла. В сотне локтей над землей она распалась на тысячи красноватых искр, медленно гаснувших в воздухе.
Похоже, ксальтотун тоже не дремал и противопоставил свое искусство магии Камня.
Потерпев неудачу, Дана пришпорила коня и, описав по полю большую дугу, галопом поскакала в сторону своей армии. За ней стелился длинный ярко-алый плащ, похожий на язык пламени.
Последняя попытка уговорить Тараска отступиться с треском провалилась.
— Начинается,— низким, очень напряженным голосом проронил Конан.— Как и положено, Тараск пошел в бой — у него позиция атакующая, не обороняющаяся.
Над отрядами пришедшего из Бельверуса войска поднялись сигнальные вымпела, трубы пророкотали общепринятый на Закате сигнал «Атака; аллюр быстрая рысь», и темный клин кавалерии вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее покатился к занятой мятежниками возвышенности. Земля чуть заметно вздрогнула.
— Если не случится ничего особенного,— заинтересованно сказал Эрхард,— исход битвы прояснится уже к полудню. Не у тех, ни у других нет резервов, чтобы бросать их в бой.
— А вон там — кто? — сощурила глаза Чабела, всматриваясь в темную точку, появившуюся на краю бранного поля.— Какой-то одинокий всадник…
— Не различу,— покачал головой Конан.— Слишком далеко. Наверное, такой же любопытный, как и мы.
— Я знаю, кто это,— послышался сзади грустный голос подошедшего Тотланта.— Кстати, всем доброго дня, если этот день вообще можно назвать добрым. Я прочитал заклинание Орлиного Глаза и отлично рассмотрел этого самого «любопытного». Эллар, маг из Рабиров. Он никуда не поехал. Он вернулся, а теперь стоит и ждет чего-то.
— Дождется, что его сметет немедийский клин,— проворчал Конан, глядя, как конница Тараска все ближе и ближе подходила к пешему строю мятежников.— Вот оно, сцепились! Ну, сейчас кому-то не поздоровится!
Острие кавалерийского копья вошло в ряды щитников, как нож в масло, а через несколько мгновений до праздных наблюдателей донеслись первые звуки начавшегося сражения. И оно обещало быть долгим и яростным.
* * *
Барон Юсдаль не ночевал в своем законном маленьком владении, то есть в шатре на землях аквилонского лагеря. Он приткнулся в углу палатки Райана Монброна, решив сменяться по очереди с Рейе, Меланталь и Цинтией Целлиг, бдевшими возле походной кровати, на которой лежал Маэль Монброн. Маэль и в самом деле здорово смахивал на мертвеца. Требовалось беззвучно просидеть рядом с ним какое-то время, чтобы уловить еле заметное, прерывистое дыхание. Оно становилось все тише и тише, и, наконец, прекратилось. Сорок второй граф Монброн из Танасула, двадцати семи лет от роду, вдохнул последний раз, и на большее у него не хватило сил. Древняя магия забрала его жизнь, оставив только телесную оболочку.
Первой смерть Маэля обнаружила Цинтия. Истерические рыдания немедийки подняли посреди ночи на ноги всех остальных. Когда стало ясно, что графу Монброну не поможет ни лекарская наука, ни магия,
