собиралась. Кто и как открывал ей Врата, ни Сашка, ни Андрей не имели понятия.
Машу здесь ничего не впечатлило, кроме воздушного такси, к которому она отнеслась со сдержанным скепсисом. Деревня и деревня, бросила она, когда Сашка с Андреем стали расспрашивать, что она видела на экскурсии, которую устроили ей перед отбытием. Редкие дома и сплошная зелень да жалкая кучка общественных зданий, выдала Маша.
Сашка с ней не спорил — в конце концов, из окна палаты в самом деле виднелись одни деревья и кусты. Ну, еще несколько тропинок. Спорил с Машей только Андрей.
Подумаешь, антиграв, фыркнула Маша на его возражения. Что-то такое можно было ожидать. Абсолютно неинтересно и тривиально, о нем уже много раз писали. Даже в замке было интересней, чем здесь. А тут тумбочки — и те, как у нас.
Правда, когда в конце второго дня ей сняли с плеча повязку и сказали, что все функции восстановлены, медицина ей понравилась. Но и только. Скука смертная, резюмировала Маша. Мир вроде другой, а ровным счетом ничего такого, что действительно поразило бы воображение.
Андрей в ответ разразился гневной тирадой. Почитав к тому времени кое-что из книг, которые натаскала ему Горгулья, он заявил, что кому-то, может, и нравится больше в замке, но сам он предпочитает жить в современном мире.
Антиграв и нуль-транспортировка — это задачи, которые способны перевернуть весь образ жизни, и одну из них здесь уже решили. Пусть только для совсем небольшого транспорта. «А нужно, чтобы здесь передвигались чечеткой?» спросил Андрей ехидно. Вот это действительно было бы нетривиально!
Регенерация тканей у них есть, кипятился Андрей. Здоровый образ жизни из-за чистой энергетики есть. Это куда больше, чем можно ожидать от населения в пару сотен миллионов человек. Ведь основатели попали в мир стерильный, без гуманоидов, и к пятому веку их тут было от силы с десяток тысяч. Ну, и откуда взять человеко-часы на глобальные исследования?
Здесь как раз причина их научного паразитизма. Хотя это даже не паразитизм, а использование удачно сложившейся конъюнктуры, другие бы и до этого не додумались. А самое главное, они не делают большие глаза, когда кто-то упражняется с тем, что Андрей называл магией. Но и не возносят ее до небес.
Андрей так разошелся, что Маше пришлось его успокаивать, заверив, что в следующий раз она обязательно постарается прочувствовать все прелести жизни в деревне с антигравом под кустом и электричеством из клеток шпината, а также органическими светящимися панелями вместо лампочек и пластиком, который на самом деле просто дерево. Это если ей не придется пожизненно носить им передачи в места заключения.
В первый день, сразу как Горгулья поставила им на раны «временные заплатки», в их палату вошел странного вида человек. Узкие плечики, глазки как бусинки, но мощный лоб и чересчур длинные руки. Он оказался тем самым эмпаротом, прибывшим для снятия с них предварительных показаний.
Машу он выслушал внимательно, а Андрея с Сашкой слушать не стал. Вместо этого он по очереди взял их за руки и попросил мысленно проиграть, что произошло в башне. Детали его не интересовали, только общие сцены, как получится.
От Андрея он отошел еще ничего, хотя и с трудом. А от Сашки отскочил и вылетел из палаты, распахнув дверь. Тогда-то они и увидели солдат, стоящих в карауле. И узнали, что их охраняют как императорских особ.
Точнее, стерегут, как заметил позже Андрей. Стерегут не обычные солдаты, по совместительству полицейские, с которыми столкнулся Сашка у своего дома, а те, что охраняют Внешнюю Границу, прикрывая Империю от теоретически возможного вторжения через Врата. Те самые, которыми командует Вайларк.
Эмпарот вернулся не скоро. Зайдя в палату, он присел на стул, хотя до этого сидел на краю Сашкиной койки.
— Ты сердар? — спросил он тихим голоском.
Сашка кивнул. Эмпарот некоторое время молчал, сверля его глазками-бусинками.
— Слишком сильно, слишком много всего, слишком близко к опасной грани, — сказал он. — Не будь ты сердаром, я предложил бы снять твое состояние медикаментозно. Может, согласишься?
Сашка отказался. Но иногда он об этом жалел. Невзирая на заботливый тон эмпарота, да и Горгульи тоже, он на собственной шкуре начал понимать, как здесь относятся к сердарам.
Наверно так могла чувствовать себя горилла в зоопарке, будь у нее человеческое мышление. Внешне напоминает человека и даже ходит на двух ногах, но на самом деле зверь. И вроде не обижают ее, кормят сытно, с умилением смотрят на нее, но стоит ей сделать одно резкое движение, как все вокруг ощетиниваются и начинают с опаской коситься и даже травить.
И что самое поразительное, это идет из головы, потому что внешне сердар ничем не отличается от человека. Правда, на генетическом уровне некая разница наблюдается, как несколько невнятно объяснил Сашке Андрей, с трудом переведя несколько заумных фраз из особенно толстой Горгульиной книжки.
В ней было написано, что у сердаров из шестидесяти четырех триплетов ДНК, единиц генетического кода, в работу включены сорок, в то время как у обычного человека — максимум двадцать четыре, остальные просто не используются. Эту разницу можно выявить путем долгих и сложных лабораторных анализов, если очень понадобится, но сути это не меняет — сама ДНК у человека и сердара в целом одна и та же.
Там же было написано, что сердара значительно проще выловить на психологических тестах и именно поэтому тетя Зина не решилась стать здесь психологом. Как не решился стать учителем Батон, потому что в этом мире существует список запретных для сердаров профессий с обязательным психологическим тестированием.
Мать, которая всё еще лежала в коме в соседнем корпусе этой самой больницы, может вернуться к прежней профессии, а вот тете Зине ни психологом, ни психиатром, что здесь одно и то же, никогда не работать.
По словам Горгульи, которая являлась их единственной связью с внешним миром, у палаты тети Зины тоже поставили караул. За убийство четырех людей ей грозило длительное тюремное заключение. И не важно, что она спасала свою жизнь — действия охранников Горгулья объяснила испугом перед лицом двух вооруженных сердаров, находя его вполне естественным. Вряд ли охранники получили приказ убивать, считала она, они просто спасали свою жизнь.
Чтобы успокоить взбешенного Сашку, Андрей выпросил у Горгульи отдельную книжку о сердарах, и та принесла ему небольшую брошюру а-ля «Что вы должны знать об этих страшных чудовищах». Андрей ее проштудировал как смог и пришел к выводу, который поразил его самого — сердаров здесь боятся просто потому, что они сердары. Других причин нет.
То есть причины есть, и Сашка о них слышал, но с тех пор прошло уже несколько сотен лет, и все их давно можно забыть. Так что в этом мире, видимо, просто положено бояться сердаров, в чем и состоит основная причина.
После его короткой речи Сашка хмуро заметил:
— Что-то слишком много у тебя «просто».
— А что я сделаю? — усмехнулся Андрей. — Не буду же я пересказывать все помои, что льют в этой брошюрке на сердаров? Причем с величайшим воодушевлением. Их тут даже упырями назвали в одном месте. Прикинь, твоя мать — упырь?
Андрей сказал это так, что Сашка против воли улыбнулся.
— Вот я и взял на себя смелость все логические нестыковки заменить одним словом, потому как не сходится у них ничего. — Андрей задумчиво поскреб в затылке. — А местами просто вранье! Оказывается, это не сердары пропустили демонов в безопасные районы, когда тем по башке ударил метеорит. Оказывается, это люди пропустили демонов, а сердары хотели их оставить. Только у меня куда больше веры той книжке, что я читал в замке, хотя бы потому, что она минимум на триста лет старше.
Сашка невольно вздохнул:
— В мрачное место мы с тобой попали.
Почесав нос, Андрей хмыкнул:
— Не расстраивайся, демонов тоже не привечают. Я ж рассказывал, каким родился красавчиком?
