Чандлера, что бы там ни говорил мой отчим, — твердо заявила Анджела. — Я замужем за Рейфом Гентри.
— Анджела немного ошибается, Бакстер, — вкрадчиво и шее Кент. — Видите ли, ее брак с Гентри незаконный, и она свободна и может выйти за того, за кого пожелает.
— Я не выйду за Чандлера!
Глаза Бакстера сузились. Опять кто-то мешает ему стать единственным владельцем прииска. Если Анджела не замужем и не собирается выходить за Чандлера, тогда он, Бакстер, сможет убить одним выстрелом двух зайцев — заполучить и Анджелу, и прииск.
«Не так уж я дурен собой, — подумал Бакстер. — А когда требуют обстоятельства, могу быть даже очаровательным». Объединившись с Анджелой, он получит все, что душе угодно. Станет единственным владельцем прииска, а в качестве премии получит очаровательную красотку. Недурно, очень недурно.
— Ребята, вы слышали, что сказала маленькая леди. Ни Анджела, ни я не желаем видеть вас на своей территории. Если вам дорога жизнь, катитесь отсюда ко всем чертям, прежде чем я напихаю в ваши задницы свинца. Не вздумайте также привозить сюда священника.
— Хорошо, Бакстер, мы уходим, — кротко сказал Кент, — но имейте в виду, что я обладаю полным правом выдать свою падчерицу замуж за нужного человека.
Анджела облегченно вздохнула, когда Чандлер и Кент наконец-то убрались восвояси. Бакстер смотрел на нее, и в его взгляде зажегся странный огонек.
— Это правда, что ваш брак с Рейфом Гентри незаконный?
— Нет, неправда, — горячо возразила молодая женщина. — Преподобный Конрад обвенчал нас в Ордуэе.
— А где этот преподобный сейчас?
— Погиб от рук индейцев.
— У вас есть свидетельство о браке?
Анджела бросила горестный взгляд на кусочки бумаги, разбросанные по земле.
Бакстер наклонился, подобрал несколько клочков, повертел в руках, выбросил.
— Это Кент сделал?
Анджела кивнула.
— Это все, что у вас осталось?
Анджела промолчала. Какое ему дело?
— Вы меня извините. На меня столько всего навалилось.
— Еще бы. Представляю, какое это потрясение — узнать, что человек, женой которого вы себя считали, оказался преступником. Вы остались совсем одна, Анджела. Я знаю, ваш отец захотел бы, чтобы я за вами присматривал. Если хотите выходить за Чандлера — не надо. У вас есть выбор, — сказал он с легким намеком, повернулся и вышел.
Анджела с недоумением смотрела ему вслед. Ведь не может же он думать… нет, что он… что она… Смешно. Бакстер и Чандлер — одного поля ягоды, и стоит ли менять шило на мыло? Вернувшись в дом, она принялась готовить себе еду — еду, которую Рейф уже не разделит с ней.
Спрятавшись за кустом, Рейф видел, как Кент разорвал свидетельство о браке. Он был слишком далеко и не мог слышать их разговор, но понял, что Кент расстроил Анджелу. Рейфу захотелось удавить этого ублюдка. Потом появился Бакстер с толпой людей, и Рейф решил, что нужно без оглядки бежать отсюда. Но совесть не позволила ему поступить так. Когда люди принялись искать его, он въехал как Пыл верхом в пещеру на склоне горы.
Время шло. Рейф подошел к краю пещеры и вперил взор в темноту. Все было недвижимо. Он подполз к краю обрыва над входом в шахту и посмотрел вниз, на дом, в котором впала Анджела. Как мог он покинуть ее? А что ему оставаясь делать? Если бы его схватили до того, как он докажет свою невиновность, то тут же повесили бы. Оставалось только попытаться уговорить Анджелу скрыться с ним. Вдвоем они смогут уехать туда, где их никто не знает.
Но достаточно ли он дорог Анджеле для того, чтобы она боялась?
Рейф принял решение — плохое ли, хорошее ли, — и на у него заиграла улыбка. Он осторожно спустился с горы и, обойдя жилище Бакстера, подобрался к дому Ангела. Тонкий серпик месяца освещал ему путь. Рейф поднялся по ступенькам и нажал на дверную ручку. Заперто. Держась в тени, он на цыпочках обогнул дом и подергал заднюю дверь. Заперто.
Тут он заметил слегка приподнятое окно спальни. Поднять раму выше не составило труда, и Рейф тихо скользнул внутрь. Он окинул взглядом освещенную луной комнату и увидел мирно спящую Анджелу. Ее пышные формы отчетливо угадывались под тонкой простыней. Ореол светлых волос обрамлял ее нежное лицо. Рейфу страшно захотелось откинуть со лба Ангела локоны и запечатлеть там поцелуй.
Вместо этого он притаился рядом и молча пожирал возлюбленную взглядом, подавляя желание прикоснуться к ней. Она пошевелилась и что-то пробормотала во сне.
Сон Анджелы был неспокоен. Конечно, ей снился Рейф. Он убегал от полиции, то и дело оборачиваясь и бросая на нее страдальческие взоры.
Потом сон внезапно изменился. Рейф уже не убегал; линчеватели исчезли, а он оказался в домике, в спальне Анджелы. Сон был настолько реален, что она чувствовала на щеке дыхание Рейфа. Анджела проснулась и поняла, что присутствие Рейфа ей не привиделось.
Она раскрыла глаза. С ее губ слетело его имя.
— Рейф…
— Я здесь, Ангел.
— Что? Как?
— Я не уезжал. Я прятался в пещере над прииском.
— Что ты здесь делаешь? Тебя же ищут линчеватели.
— Знаю. Я все видел, хотя и не слышал, о чем говорят. Чем тебя так рассердил Кент? Это он наше брачное свидетельство разорвал? Зачем он это сделал? Ведь преподобный Конрад легко может все подтвердить.
— Нет, не может, — вздохнула Анджела. — Преподобный Конрад и сестра Грейс убиты индейцами. Их фургон и нес имущество сгорело. Не осталось никаких записей о нашем венчании.
— Жаль преподобного и его супругу. Я знаю, как ты была к ним привязана. — Он обнял Анджелу. — Судьба не очень добра к тебе, да, Ангел?
— К тебе тоже, — прошептала она. — Тебе не следует здесь оставаться.
— А я хочу быть именно тут, — пробормотал он и впился в нее губами.
Анджела испустила стон наслаждения. Когда Рейф уехал, она была совершенно уверена, что никогда больше не увидит его. А он вот здесь, прижимается к ней всем телом, и его губы пишут слова любви на ее губах. Ах, как же ей хотелось, чтобы он вернулся! Но неужели он не понимает, какой опасности подвергает себя?
Неожиданно в голове у нее мелькнула вздорная мысль. Неужели Рейф вернулся, чтобы обелить свое имя? Он и вправду решил, что бежать не имеет смысла? Рейф снял с пес ночную рубашку.
— Я пришел сейчас сюда, чтобы кое о чем расспросить. Хотя, но это подождет. — Он поцеловал ее соски. — Я хочу тебя, Ангел. И пусть все катится к черту.
Анджела сглотнула комок, застрявший в горле. Она хочет Рейфа ничуть не меньше, чем он ее. Даже несмотря на что он вне закона. На самом ли деле он так чист, как пишет? Узнает ли она когда-нибудь правду об этом?
— Может быть, ты сначала задашь свой вопрос, — сказала Анджела.
Он глубоко вздохнул.
— Нет, сначала я буду тебя любить.
Он положил руку ей между ног. Ее плоть пульсировала под его рукой. Он почувствовал, как набух маленький узелок и осторожно потер его. Его мужское естество напряглось, пытаясь вырваться на свободу. Он расстегнул застежку на брюках и высвободился. Потом раздвинул коленом ее бедра, наклонил голову и поцеловал в самое алчущее, самое нежное место.
Она со всхлипом произнесла его имя. Пальцы его пришли на смену губам. Ее готовность потрясла его; больше он не мог ждать. Он проскользнул в ее бархатистые складки. Она обхватила его ногами, бесстыдно выгнулась под ним, заставляя его проникать все глубже, и он забыл обо всем на свете.
Желая подарить ей высшее наслаждение, он слегка покусал ее соски, потом нежно стал лизать их. Он почувствовал, как она задрожала от вожделения и, издав легкий стон, замерла в его объятиях.
О, Рейф, скорее же! Подстегнутый ее пылкостью, Рейф проник в ее самые сокровенные глубины. Она стиснула его плечи, глубоко впиваясь в них ногтями. Почти в беспамятстве он ласкал и теребил ее, доводя до экстаза. Скрипнув зубами, Рейф сдерживал себя до тех пор, пока не услышал, как Анджела выкрикнула его имя.
Он выждал, пока она успокоится в его объятиях, потом разрешил себе также испытать наслаждение. Волна немыслимой сладости накатывала на него в минуту высшего наслаждения. Он содрогнулся и обмяк подле нее.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Рейф приподнялся и лег на кровати рядом с Анджелой. Сердце у него бешено колотилось, дыхание было неровным и прерывистым. Он посмотрел на Анджелу. Ее лицо в серебряном свете луны, льющемся в окно, казалось восковым. Он оперся на локоть и смотрел на нее, озабоченно наморщив лоб.
— Ангел, милочка, с тобой все в порядке? Я не сделал тебе больно?
— Все прекрасно. — Настало неловкое молчание. — Зачем ты вернулся?
— Я не смог оставить тебя одну во власти Кента, Чандлера или Бакстера. Никто из них не станет отстаивать твои интересы.
— А ты станешь?
— Мне так кажется. Ты хоть понимаешь, какие планы насчет тебя они строят?
— Отчим грозил вернуться сюда вместе со священником. Он твердо решил выдать меня за Энсона. Я не знаю, чего хочет Брейди Бакстер. Совершенно неожиданно он стал подозрительно любезным. Пообещал сделать все, что в его силах, чтобы не позволить Десмонду и Чандлеру завладеть прииском. Я доверяю ему не больше, чем тем двум.
— И правильно делаешь. Послушай, Ангел. Я не могу оставить тебя здесь одну и не могу быть поблизости, чтобы защитить тебя. И я… я хочу, чтобы ты уехала вместе со мной.
Анджела пристально посмотрела ему в лицо. Оно было серьезным, ужасно серьезным.
— Ты хочешь, чтобы я бросила свою собственность?
— Знаю, что прошу у тебя слишком многого, но иначе я не могу тебя защитить.
Анджела протянула руку к своей ночной рубашке, натянула ее и тщательно оправила на бедрах. Она не хотела давать ответ
