обернуться. Она открыла дверь и не очень удивилась, увидев самодовольно ухмылявшегося Бакстера со шляпой в руке. Неприятная улыбка обнажала его кривые прокуренные зубы.
— Мое почтение, Анджела. Я пришел поухаживать. Анджела с трудом удержалась от смеха.
— Зачем?!
Улыбка сбежала с лица Бакстера.
— Выходите за меня. Это лучше, чем связываться с человеком, которого выбрал для вас ваш опекун. Зачем нам делить прииск с кем-то еще? Выходите за меня, и он будет наш целиком и полностью.
— Ваш, хотите вы сказать, — поправила Анджела. Он пожал плечами.
— Все равно. Никто не станет соваться в наши дела. Анджела медленно попятилась.
— Вы сошли с ума! С чего это мне выходить замуж за человека, которого я считаю повинным в смерти моего отца?
Лицо у Бакстера искривилось от ярости.
— Как вы сказали?
Ох, надо было держать язык за зубами! Анджела смущенно залепетала:
— Я… ничего. Я не это имела в виду. Я все еще огорчена из-за Рейфа. А теперь мне нужно идти. Мне нужно съездить в город.
Бакстер схватил ее за руку.
— Вы никуда не поедете, маленькая леди. И я не желаю больше слышать ни слова о ваших подозрениях, потому что вы малость спятили. Мы с вами окрутимся. Сегодня, еще до того, как появятся Чандлер и Кент.
— Это вы спятили, мистер Бакстер. С чего вы взяли, что я выйду за вас замуж?
— Выйдете, потому что у меня в кармане козырь. Она попыталась вырваться, но он оказался гораздо сильнее.
— Не понимаю, о чем речь.
— А вот я объясню вам. Я поймал вашего любовника, когда он вчера ночью выскользнул из этого домика.
У Анджелы перехватило дыхание.
— Вы лжете. Вчера ночью Рейф не подходил к моему дому. Сейчас он, наверное, уже очень далеко отсюда.
— Это вы так полагаете. Он связан, точно рождественский гусь, и спрятан там, где его никто не найдет.
Анджелу охватил ужас.
— Что вы с ним сделали? Если вы ранили его, я…
— И что — вы? Ему все равно дорога на виселицу.
— Чего вы хотите от меня? Он гадко ухмыльнулся.
— Я знал, что вы умная леди. Поначалу думал использовать Гентри, чтобы заставить вас продать мне вашу долю в прииске, но потом подумал — почему бы мне не заполучить все? И вас, и прииск. Такая славная малышка, как вы, наверное, чертовски хороша в постели, если Гентри вернулся сюда, когда линчеватели гнались за ним по пятам.
— Я не выйду за вас, Брейди Бакстер, и свою долю я вам не продам, — твердо сказала Анджела.
— Выбросьте из головы мысли о продаже. Это меня больше не интересует. — И он искоса взглянул на нее. — Мне нужно больше, гораздо больше. Выбирайте — либо это, либо Гентри повесят. Если не согласитесь на мои условия, я выдам его и получу награду.
Анджела всматривалась в лицо Бакстера. Кажется, он не врет. И потом, откуда ему знать, что Рейф побывал у нее ночью, если он этого не видел? Он так уверен в себе, так самодоволен, что, наверное, говорит правду.
Анджела изо всех сил старалась убедить себя, что ей безразлична судьба Рейфа. Бесполезно. Но готова ли она выйти за человека, который, возможно, виноват в смерти ее отца?
— Анджела, можете думать все, что вам угодно, но от этого ничего не изменится. Я заполучил Гентри и хочу заполучить вас.
— Раньше вы никогда не выказывали таких намерений, — заметила она.
— Не совсем так. Когда ваш отец в первый раз показал мне миниатюру с вашим портретом, я понял, что вы мне подходите. Потом вы приехали сюда и сказали, что замужем, и мне пришлось смириться. Теперь обстоятельства изменились. Брак укрепит наше партнерство.
— Мы владеем бесполезным прииском, — напомнила ему Анджела.
— Вероятно, я ошибался.
— Вероятно, вы ошибаетесь и насчет Рейфа. Он, может, уже далеко отсюда.
— А может, и нет.
— А как же быть с отчимом? Он твердо решил выдать меня за Чандлера.
Бакстер коротко хохотнул.
— Я не считаю их серьезными противниками.
— Я вам даже не нравлюсь.
— Вы так думаете?
Бакстер схватил ее за плечи и притянул к себе. Она закричала. Никто не услышал. Она сопротивлялась. Он впился губами в ее губы. Поцелуй его не был ни ласковым, ни приятным. Анджела вытерпела его со стоической сдержанностью. Когда же он начал мять ее груди и подтолкнул в дом, она ударила его коленом в пах.
— Дрянь! — взревел тот, сгибаясь пополам от боли. — Ну хорошо же! Можешь считать своего любовника покойником.
Он сделал пару маленьких шажков и снова взвыл.
— Черт бы тебя побрал!
Глядя на него, Анджела испытала мрачное удовлетворение. Но тут она вспомнила о его словах. Что она наделала!
— Постойте! Простите меня. Я… я не знаю, что на меня нашло. Я соглашусь на все, только не выдавайте Рейфа полиции.
— Вот это уже лучше, — отозвался Бакстер, скрипнув зубами от боли. — Еще парочка таких выходок — и можешь проститься со своим любовничком.
— Вы хотите прииск? Ладно, он ваш. Я подпишу документы сию же минуту.
Бакстер оглядел ее с нескрываемым вожделением.
— Не так быстро, моя дорогая. Обычно меня не интересуют объедки преступников, но вы мне нравитесь. Мне нужны и вы, и «Золотой ангел». Мы обвенчаемся сегодня же.
— Только если вы согласитесь освободить Рейфа, — заявила Анджела. — Я вам не верю.
— А я не верю, что вы сдержите свое слово, если я сначала отпущу Гентри.
Рейф Гентри был единственным человеком, который мешал ему получить все. Бакстер даже не надеялся, что, обретя свободу, Рейф немедленно уедет из этих краев. Если Гентри окажется на свободе, он непременно станет мстить. Ну уж дудки, Рейф должен умереть.
— Я всегда держу слово, — не сдавалась Анджела.
— Обещаю вам освободить Гентри, как только мы станем мужем и женой, — солгал Бакстер. — У вас нет выбора, Анджела. Если будете тянуть, ваш любовник погибнет. Вы этого хотите?
— Рейф не убийца. Полиция разберется.
— Вы и впрямь в это верите? Вы — единственная надежда Гентри. Так что же будет?
Ее плечи поникли. Бакстер понял, что она сдается.
— Ладно, я выйду за вас замуж, но только чтобы спасти жизнь Рейфу. Не думайте, что я испытываю к вам какие-либо чувства, кроме ненависти. Если я узнаю, что вы убили моего отца, вам не миновать суда.
У Бакстера хватило наглости расхохотаться ей в лицо.
— Надевайте самую красивую шляпку, золотце, мы поедем на свадьбу. На нашу свадьбу. Поторопитесь, я хочу все обделать чинно и благородно, прежде чем ваш отчим появится здесь.
Анджела упрямо сжала губы.
— Сначала я хочу видеть Рейфа. Он мрачно взглянул на нее.
— Не теперь. Я сейчас добрый, не злите меня. Первым делом — самое нужное. Я надену свой воскресный костюм и запрягу тележку, а вы пока принарядитесь для меня. У вас полчаса, Анджела. Не копайтесь.
Анджела бросилась в домик. Она злилась на Бакстера, На себя, на Рейфа, на весь свет. Рейф был прав. Она оказалась наивной дурой, решив, что может без труда проехать несколько миль, получить свое наследство и разузнать правду о смерти своего отца. И вот пожалуйста — она собирается выйти замуж за отвратительного, гадкого мерзавца, чтобы спасти жизнь любимому.
Анджела замерла. Любимому? Так она любит Рейфа Гентри. Не желая забивать себе голову такими тонкими мыслями, Анджела стала готовиться к свадьбе.
Она промедлила в домике сколько посмела. Когда Бак-стер пригрозил вытащить ее силой, она поняла, что его терпение лопнуло. Бакстер выглядел даже щеголевато в черном костюме и галстуке-шнурке. Красоту портил только шестизарядный пистолет на бедре. Анджела подумала, что костюм смотрится на нем как на корове седло.
Сама же Анджела почти не стала украшать себя. Она надела простое платье и самую старую шляпку. В глубине души она знала, что эта свадьба не настоящая. Она пошла на это только ради Рейфа, но она никогда не позволит Бакстеру прикоснуться к себе. Она придумала, как избежать его постылых объятий.
Брейди правил лошадью, и его самодовольная улыбка раздражала Анджелу. Решив не смотреть на него, она любовалась горными пейзажами, лесами и долинами.
— Что это вы молчите, милочка? — заметил Бакстер.
— Мне нечего сказать. Вам не понравилось бы то, о чем я сейчас думаю.
— Вы ведь не струсили, верно? Ответьте священнику «да», иначе Гентри будет болтаться на виселице.
— Я сама знаю, что мне делать, — коротко огрызнулась Анджела.
— Хорошо, потому что мы почти приехали. Улыбнитесь, иначе священник решит, что вы идете замуж против воли. Для нас обоих это должно быть счастливое событие.
Посмотрев прямо ему в глаза, Анджела сказала:
— Я вас ненавижу, Брейди Бакстер.
Рейф сидел в пустой и темной шахте. Ему удалось выплюнуть кляп, но освободиться от веревок он не смог. Во рту пересохло, в животе урчало от голода. Он не помнил, когда ел в последний раз. Наверное, за ленчем, вместе с Анджелой! После этого все силы преисподней вырвались на волю. Он все еще не мог простить себе беспечность. Будь он чуть повнимательнее, Бакстер не захватил бы его врасплох.
Впрочем, Рейф беспокоился больше об Ангеле, чем о себе. Он опасался, что Бакстер замыслил какую-нибудь мереть против Анджелы, а он, Рейф, уже ничем ей не поможет. Он не понимал, почему Бакстер не выдал его полиции, это его тревожило. Бесконечное ожидание и неизвестность сводили его с ума.
Когда повозка остановилась перед домом приходского священника, Анджела превратилась в сплошной комок нервов.
Бакстер соскочил на землю и обошел повозку, чтобы
