— Вон, смотри, — и указал на землю футах в пятнадцати от них, где между камедными деревьями осторожно ползла змея. Она, наверное, выискивала прохладное место, где можно было бы переждать жару. Эрин удивленно вскрикнула.
— Это и есть твой завтрак?
— Если подфартит, — сказал Коул, протягивая ей почти метровый прут. — Попробуй ее отвлечь, а я тем временем обойду ее сзади. Только не увлекайся. Просто старайся привлечь ее внимание. Если она уползет в камни, поймать ее будет куда труднее.
— А это опасная змея? — крикнула Эрин вслед уходившему Коулу.
— Она опасна, пока живая. Но как только я ее убью, она станет безопасной, и мы съедим ее за завтраком.
Эрин стряхнула с себя остатки сна, вышла на солнце с веткой в руке, намереваясь выполнить порученное ей дело. Хотя день перевалил за середину, солнечные лучи мощно били сквозь разрывы в облаках. Эрин волочила ветку по земле, и листья издавали мягкий шелестящий звук. Услышав его, змея тотчас же повернула голову и изменила направление движения.
— Ну вот, ее внимание, кажется, переключилось на меня, — сказала Эрин.
Змея смотрела на нее своими похожими на кусочки обсидиана глазами. Присутствие Эрин нисколько не испугало рептилию. Змеи в этих краях чувствовали себя подлинными хозяевами. Людей они считали скорее диковинкой, нежели источником угроз.
— Только не подходи к ней слишком близко, — предупредил Коул.
— Уж кто бы говорил…
Коул ничего не ответил. Он подобрался поближе к змее, стараясь держаться со стороны хвоста. Эрин мелкими подергиваниями ветки полностью отвлекла на себя внимание рептилии.
Неожиданно Коул сделал резкий выпад и ухватил змею за хвост. Он поднял ее на воздух, затем опустил и сильно стукнул о землю. От мощного удара змея тотчас же сдохла. Коул на всякий случай еще раз шлепнул рептилию о землю, затем для пущей надежности немного подождал. В его руке безжизненной плетью висели четыре фута их сегодняшнего завтрака.
С трудом проглотив слюну, Эрин сказала себе, что протеин всегда протеин. Умом она понимала, что речь идет всего-навсего об источнике необходимых организму веществ. Но ее желудок понимать это решительно не желал. И это при том, что ей раньше доводилось есть мясо тюленей, а змеиное едва ли отвратительнее.
— Кроме того, в мясе змеи много воды, — сказал Коул, вынимая из прикрепленного на запястье чехла свой нож. — Если не веришь, посмотри, как я буду се разделывать.
— Ну уж нет, благодарю покорно.
— Не волнуйся. Когда ты приготовишь мясо, оно будет исключительно белым и по вкусу напоминающим…
— Куриную грудку, — с издевкой сказала Эрин. Он удивленно вскинул брови.
— Неужели ты на Аляске и змею успела отведать?
— Нет, но мне доводилось слышать подобные сравнения, когда речь шла о лягушачьих лапках, жареных гусеницах и прочих так называемых деликатесах, которые мне доводилось пробовать. Все это чушь собачья. Только цыплячья грудка имеет вкус цыплячьей грудки.
— Но все равно змея — это лучше, чем ничего.
— Если змеиное мясо хоть чуточку вкуснее мяса тюленя, это уже превосходно.
Коул едва заметно улыбнулся.
— Кажется, мне уже доводилось говорить, что ты отличный компаньон! Готов повторить.
Без лишних слов Коул принялся потрошить змею. Он делал это быстро и ловко, как человек, изрядно в том поднаторевший. Эрин, прищурившись, наблюдала за ним. Змея оказалась не такой много кровной, как иные рыбы, и даже не такой мерзкой, как мясо тюленя.
— Разводи костер, — сказал Коул, разделывая добычу. — Пока ты жаришь мясо, я погляжу, что там в наших дистилляторах. Если сейчас не сможешь, съешь после. Хотя я думаю, что после того, как мы прошагали всю ночь, у тебя желудок, наверное, прилип к позвоночнику, и поэтому змея покажется тебе не хуже осетрины.
Она ему не поверила, хотя спорить не стала. Когда подойдет время завтрака, она будет есть, так как нужно поддержать силы.
Пока Эрин разжигала костер из эвкалипта и поджаривала на огне мясо змеи, Коул опорожнил устроенные им резервуары для воды. Всего набралось около галлона жидкости. Коул разделил добытую воду поровну, разлив ее по двум флягам.
— Это твоя, — сказал он, протягивая Эрин одну из фляг. — Пей.
Вода имела столь же необычный привкус, что и мясо змеи: то и другое пахло эвкалиптом и акацией. Несмотря на сильнейшую жажду, Эрин смогла выпить не более трети фляги. Затем, взяв у Коула оловянную кружку, она налила туда половину всей оставшейся воды.
— Это тебе, — сказала она. — Пей!
— Не смеши.
— Ты вдвое больше меня, и, значит, тебе нужно вдвое больше воды.
— Эрин…
— Нет, — оборвала она его. — Если уж ты несешь весь груз и выполняешь вдвое больше работы, то и пить-есть должен соответственно. Так справедливо.
Коул внимательно посмотрел в прекрасные зеленые глаза Эрин.
— Выпей-ка ты все это сама, — сказал он.
— Знаешь, я щепетильна в таких делах. Ты больше работаешь — тебе больше и полагается. Если мы оба хотим выжить, то и вести себя должны разумно, не так ли?
После некоторого колебания он начал пить воду с сильным эвкалиптовым запахом. Это утолило жажду, перестало саднить его пересохшее горло. Выпив всю воду, он легким поцелуем стер капли с губ Эрин.
— Ты редкостная женщина, Эрин Шейн Уинд-зор.
— А ты редкостный мужчина, — прошептала она. — Если уж мне суждено будет здесь умереть, по крайней мере я буду до последнего надеяться на спасение, и за это я так тебе благодарна, Коул. В одиночку я бы не смогла ничего сделать.
Он нежно погладил ее по щеке, затем отвернулся и принялся укладывать вещи в рюкзак. Покончив с укладкой, он взял компас, представил себе карту, сориентировался на местности и протянул руку Эрин.
— Пойдем, что ли? — спросил он.
Она невесело улыбнулась.
— «Пора не пора — идем со двора». Так?
— Ну да, что-то в этом роде. Я понимаю, ты очень устала, но засветло мы еще можем одолеть немалое расстояние. Да и много проще идти при свете.
Эрин ухватилась за его протянутую руку, и они тронулись в путь под палящим солнцем Кимберлий-ского плато. Коул предусмотрительно выбрал такой маршрут, чтобы обойти участок, где рано утром, пока Эрин спала, он обнаружил человеческие следы. Незачем ей догадываться, что за их унылым передвижением следят. Узнай о том Эрин — она принялась бы гадать, зачем да почему с ними играют в кошки-мышки, а не разделаются прямо тут, вдали от посторонних глаз.
Впрочем, последний вопрос действительно оставался без ответа. Коул и сам спрашивал себя «Почему?» и не находил объяснения.
Глава 32
На четвертую ночь путешествия жажда стала невыносимой. Она проникала повсюду, охватила мозг и тело, действовала сильнее жары. Все их мысли были о воде. Чем отчаяннее Эрин старалась прогнать их от себя, тем больше она думала только об одном — о воде. Коул, не оборачиваясь, размеренно вышагивал впереди. Казалось, ни жажда, ни усталость его не брали.
Но Эрин отлично понимала, что он просто не подавал вида. Когда Хоул ел мясо змеи, Эрин заметила, что у него дрожат руки. Несмотря на влажный воздух и ежедневные порции экзотически пахнущей воды, его организм час за часом терял влагу и обезвоживался.
Сквозь плотные облака проглядывало звездное небо. Изредка по небосклону прочерчивала прихотливый