— Почему?! Зачем ей это нужно?! Это невозможно! — возмутилась она.
Кейн молча посмотрел на нее.
— Об этом я хотел спросить у Джонни, — ответил он, помолчав.
— Джонни? А он-то здесь при чем?
— Я уверен, что это он нажимал на курок.
— А ему-то Зачем понадобилось убивать тебя?
— Именно этот вопрос я собираюсь задать ему, как только он попадется мне в руки.
— Тогда спроси у самой Джо, если ты так уверен, что она здесь замешана.
— У этой суки? Да если б она тонула, я не стал бы ее спасать. И она это знает. Поэтому она так перетрусила, когда узнала, что я вернулся сюда.
Кристи чувствовала, что она должна что-то ответить человеку, который так патологически ненавидит ее сестру, но не могла найти слов. Ей стало страшно.
«Неудивительно, что Джо-Джо боится Кейна, — думала она. — И неудивительно, что она где-то прячется. Он обвиняет ее в убийстве».
Кристи ни на секунду не поверила, что ее сестра могла быть замешана в убийстве. Джо-Джо всегда была эгоистичной и взбалмошной, но на убийство она все-таки не способна.
«Мне обязательно нужно доказать Кейну, что он не прав. Но как? Пожалуй, придется рассказать ему все как есть.
Кроме того, что я — сестра Джо-Джо.
Стоит мне сказать об этом Кейну, и он уже никогда не поверит ни единому моему слову.
С другой стороны, если Хаммонд меня узнал, когда я прыгала с балкона, то теперь мне нужен человек, который не выдаст меня даже под ударами пистолетом по лицу.
Такой, как Кейн.
Черт побери, ну и запутанный же получился клубок!»
— Кокопелли, — неожиданно сказала Кристи.
— Что?
— В композициях Хаттона часто используется мотив Кокопелли.
Кейн молча слушал.
— Джонни сказал охранникам, что хочет поговорить с Отри о сестрах Кокопелли.
Кейн сидел так тихо, что казалось, перестал даже дышать. Затем он издал звук, похожий одновременно на смех и на ругательство.
— Сукин сын. Я был прав.
— Насчет чего? — Кристи вдруг испугалась, что может повредить Джо-Джо.
Ответа не было.
— В чем ты был прав? — настойчиво повторила она.
В ответ Кейн лишь рассмеялся.
— Понимаю, — срывающимся голосом сказала Кристи. — Ты, как я поняла, против новомодных отношений между мужчиной и женщиной. Значит, ты за старомодные — когда мужчина берет от женщины все и не считает себя обязанным в свою очередь тоже ей что-то дать.
Она решительно вышла из пруда.
— Послушай, Рыженькая… — начал было Кейн.
— Спасибо за урок, — резко оборвала его Кристи. — Ты напомнил мне, что западные мужчины — главная причина, почему все западные женщины мечтают уехать отсюда.
ГЛАВА 10
Рассвет, серый из-за туч, все-таки проник во все четыре окна.
Кристи проснулась, почувствовав какое-то шевеление рядом с ней на кровати. Она медленно приходила в себя. Что-то мягкое прикоснулось к ноге, а затем легонько толкнуло в бок.
— Ах ты сукин сын! — послышался голос Кейна. — Что ж, наслаждайся, лови момент!
Голос звучал гораздо мягче, чем слова.
Тот, кто лежал рядом с ней, зашевелился, и Кристи краем глаза увидела косматую голову Моки. Услышав слова Кейна, Моки спрыгнул с кровати и побежал к двери.
— Проснулась, Рыженькая? — ласково спросил Кейн, включая свет.
Он стоял в дверях с охапкой какой-то одежды в одной руке и чашкой кофе в другой.
— Убирайся к черту, — буркнула Кристи.
— Все еще сердишься, что я вчера не отвез тебя в гостиницу?
Кристи посмотрела на него взглядом, от которого вчерашний горячий источник покрылся бы льдом.
— Может быть, все-таки заключим если не мир, так хотя бы перемирие? — засмеялся Кейн.
— Убирайся к черту.
— Тогда, может быть, чашечку кофе?
Кристи посмотрела на дымящийся кофе. Судя по восхитительному запаху, кофе сварен так, как варила ее бабушка, — крепкий, густой, горячий. Такой и мертвого на ноги поднимет.
«Как бы заполучить кофе и при этом проигнорировать Кейна?» — билась над задачей Кристи. По глазам Кейна было видно, что он прекрасно понимает ее душевные терзания.
— Давай кофе, — наконец не очень-то любезно сказала она.
— Прошу.
— Извини, я, может быть, не знаю всех правил этикета: должна ли дама благодарить своего похитителя?
— Не понимаю, почему ты дуешься на меня. Не отвез тебя в гостиницу? Извини, я не мог садиться за руль после бренди да еще после того, как размягчил себе мозги в горячем источнике.
— Но хоть сегодня я обрету свободу?
— Может быть, ты хочешь, чтобы я позвонил самому Деннеру и сказал, что у тебя есть что рассказать о Джонни Десять Шляп, о доме Хаттона и о Кокопелли?
— Ты этого не сделаешь!
— Не могу поручиться, Рыженькая. Меня пытались пристрелить, и я этого так не оставлю. Я должен выяснить, кому это понадобилось.
Кристи закрыла глаза.
— Я не отвезу тебя в гостиницу, пока ты не скажешь, что ты делала в доме Хаттона.
Кейн пристально смотрел на нее.
— Что на завтрак? — спросила Кристи сквозь зубы.
— Овсянка. Вот, надень. — Он потянул ей одежду, которую держал в руках. — Твои городские шмотки не очень-то годятся для того, чтобы лазить в них по горам.
Кристи взяла белые джинсы, белую с голубым ветровку, мохнатый белый свитер и светло-голубую блузку.
Это были, несомненно, вещи Джо-Джо.
— Откуда они у тебя?
Кейн усмехнулся:
— Джо-Джо когда-то давно приезжала сюда снимать рекламный ролик. А когда уезжала, то так торопилась, что ей некогда было захватить свои вещи.
Вещи были явно из весенней коллекции Хаттона.
— Не бойся, я их продезинфицировал, — иронично сказал Кейн.
Кристи вздохнула. С тех пор как Джо-Джо оставила свои вещи в хижине Кейна, прошло много времени: после первого мая она ни за что бы не надела вещи из весенней коллекции.
— Они мне не подойдут.
— Судя по тому, что я видел вчера, — напротив, они будут сидеть отлично.
Кристи так резко повернулась к Кейну, что ее рыжие волосы взметнулись как огонь.
— Что?!
— Когда ты выходила из воды, мокрая рубашка облепило тело. Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень красивые ноги? И славная попочка.
Кристи задохнулась от возмущения:
