Эх, Россия!Эх, размах…Пахнет псинойв небесах.Мимо Марсов, Днепрогэсов,мачт, антенн, фабричных трубстрашным символомпрогрессаносится собачий труп.1959ПЕРBЫЙ СНЕГНад Академией,осатанев,грехопадениемпадает снег.Парками, скверамисчастье взвилось.Мы были первыми.С нас началось —рифмы, молитвы,свист пулевой,прыганья в лифтывниз головой!Сани, погони,искры из глаз.Все – эпигоны,все после нас…С неба тяжёлого,сном, чудодейством,снегом на головувалится детство,свалкою, волей,шапкой с ушами,шалостью, школой,непослушаньем.Здесь мы встречаемся.Мы однолетки.Мы задыхаемсяв лестничной клетке.Автомобилямимчатся недели.К чёрту фамилии! Осточертели!Разве Монтеккии Капулеттилоконы, веки,лепеты эти?Тысячеустымчетверостишиемчище искусства,чуда почище.1950-еОСЕННИЙ BОСКРЕСНИККружатся опилки,груши и лимоны.Прямона затылкипадают балконы! Мимо этой сутолоки,ветра, листопадамчатся на полуторкевёдра и лопаты.Над головоломнойка — та —строфоймы летим в Коломнуубирать картофель.Замотаем платьица,брючины засучим.Всадим заступ в задницыпахотам и кручам!1953КОЛЕСО СМЕХАЛетят носы клубникой,подолы и трико.А в центре столб клубится —ого-го! Смеху сколько —скользко!Девчонки и мальчишкислетают в снег, визжа,как с колеса точильщикаиль с веловиража.Не так ли жизнь заноситтоварищей иных,им задницы занозити скидывает их?Как мне нужна в поэзиисвятая простота,но мчит меня по лезвиюкуда-то не туда.Обледенели доски.Лечу под хохот толп,а в центре, как Твардовский,стоит дубовый столб.Слетаю метеоромпод хохот и галдёж…Умора!Ой, умрёшь.1953* * *Меня пугают формализмом.Как вы от жизни далеки,пропахнувшие формалиноми фимиамом знатоки!В вас, может, есть и целина,но нет жемчужного зерна.Искусство мертвенно без искры,не столько Божьей, как людской,чтоб слушали бульдозеристынепроходимою тайгой.Им приходилось зло и солоно,но чтоб стояли, как сейчас,они – небритые, как солнце,и точно сосны – шелушась.И чтобы девочка- чувашка,смахнувши синюю слезу,смахнувши – чисто и чумазо,смахнувши – точно стрекозу,в ладони хлопала раскатисто…Мне ради этого легкилюбых ругателей рогатиныи яростные ярлыки.1953ГОРНЫЙ РОДНИЧОКСтучат каблучонкикак будто копытцадевчонка к колонкесбегает напитьсяи талия блещетувёртливей змейкии юбочка плещеткак брызги из лейкихохочет девчонкаи голову мочитжурчащая чёлкас водою лопочетдве чудных речонкик кому кто приник?и кто тутдевчонка?и кто тут родник?1955* * *Не надо околичностей,не надо чушь молоть.Мы – дети культа личности,мы кровь его и плоть.Мы выросли в тумане,двусмысленном весьма,среди гигантоманиии скудости ума.Отцам за Иссык-Кули,за домны, за пескине орденами – пулямисверлили пиджаки.И серые медалидовесочков свинца,как пломбы, повисалина души, на сердца.Мы не подозревали,какая шла игра.Деревни вымирали.Чернели вечера.И огненной подковойгорели на заревенки колючих проволокнад лбами лагерей.Мы люди, по распутьюведомые гуськом,продутые, как прутья,сентябрьским сквозняком.Мы – сброшенные листья,мы музыка оков.Мы мужество амнистийи сорванных замков.Распахнутые двери,сметённые посты.И ярость новой ереси,и яркость правоты.1956ДАЧА ДЕТСТBАИнтерьеры скособоченыв оплеухах снежных масс.В интерьерах блеск пощёчин —раз-раз!За проказы, неприличностии бесстыжие глаза,за расстёгнутые лифчики —за-за! Дым шатает половицы,искры сыплются из глаз.Этак дача подпалится —раз-раз!Поцелуи и пощёчины,море солнца, птичий гвалт, —задыхаемся, хохочем —март!1950-еФЕСТИBАЛЬ МОЛОДЁЖИПляска затылков,блузок, грудей —это в Бутыркахбреют блядей.Амбивалентнодобро и зло —может, и Лермонтованаголо?Пей вверхтормашками,влей депрессант,чтоб нового «Сашку»не смог написать…Волос – под ноль.Воля – под ноль.Больше не выйдешьпод выходной! Смех беспокоен,снег бестолков.Под «Метрополем»дробь каблучков.Точно косули,зябко стоят.Вешних сосулекгрешный отряд.Фары по рожехлещут, как жгут.Их в Запорожьематери ждут.Их за бутылкамине разглядишь.Бреют в Бутыркахбедных блядищ.Эх, бедоваясудьба девчачья!Снявши голову,по волосам не плачут.1956B. Б.Нет у поэтов отчества.Творчество – это отрочество.Ходит он – синеокий,гусельки на весу,очи его – как окуниили окно в весну.Он неожидан, как фишка.Ветренен, точно март…Нет у поэта финиша.Творчество – это старт.1957ПЕРBЫЙ ЛЁДМёрзнет девочка в автомате,прячет в зябкое пальтецовсё в слезах и губной помадеперемазанное лицо.Дышит в худенькие ладошки.Пальцы – льдышки. В ушах – серёжки.Ей обратно одной, однойвдоль по улочке ледяной.Первый лёд. Это в первый раз.Первый лёд телефонных фраз.Мёрзлый след на щеках блестит —первый лёд от людских обид.Поскользнёшься, ведь в первый раз.Бьёт по радио поздний час.Эх, раз,ещё раз,ещё много, много
