язык.Заревзаваленных базаров, грузовиков,зарев разрумяненных от плиты хозяек,зарев,когда чащи тяжелы и пузаты,а воздух над полем вздрагивает, как ноздри,в предвкушении перемен,когда звери воют в сладкой тревоге,зарев,когда видно от Москвы до Хабаровскаи от костров картофельной ботвы до костровБатыя,зарев, когда в левом верхнем углужемчужно-витиеватой берёзызамерла белка,алая, как заглавная буквицаИпатьевской летописи.Ах, зарев,дай мне откусить твоего запева! Заревает история.Зарев, тура по сердцу хвати.И в слезах, обернувшись над трупом Сахары;львы ревут,как шесты микрофонов,воздев вертикально с пампушкой хвосты.Зарев!Мы лесам соплеменны,в нас поют перемены.Что-то в нас назревает.Человек заревает.Паутинки летят. Так линяет пространство.Тянет за реку.Чтобы голос обресть – надо крупно расстаться,зарев,зарев – значит «прощай!», зарев – значит«да здравствует завтра!»Как горящая пакля, на сучках клочья волчьи и пёсьи.Звери платят ясак за провидческий рык.Шкурой платят за песню.Развяжи мне язык.Я одет поверх курткив квартиру с коридорами-рукавами,где из почтового ящика,как платок из кармана,газета торчит,сверху дом, как боярская шубакаменными мехами —развяжи мне язык.Ах, моё ремесло – самобытное? Нет, самопытное!Обиваясь о стены, во сне, наяву,ты пытай меня, Время, пока тебе слово не выдам.Дай мне дыбу любую. Пока не взреву.Зарев новых словес. Зарев зрелых предчувствий,революций и рас.Зарев первой печурки,красным бликом змеясь… Запах снега пречистый,изменяющий нас.* * *Человечьи кричит на шоссебелка, крашенная, как в Вятке, — алюминиевая уже,только алые уши и лапки.1967ДИАЛОГ– Итак,в прошедшем поэт, в настоящем просящий суда,свидетель себя и мира в шестидесятые года?– Да!– Клянётесь ответствовать правду в ответ?– Да.– Живя на огромной, счастливейшей из планет,песчиночке моего решета…– Да.– …вы производили свой эксперимент? – Да.– Любили вы петь и считали, что музыка – ваша звезда?– Да.– Имели вы слух или голос и знали хотя бы предмет?– Нет.– Вы знали ли женщину с узкою трубочкой рта?И дом с фонарём отражался в пруду, как бубновый валет?– Нет.– Всё виски просила без соды и льда?– Нет, нет, нет!– Вы жизнь ей вручили. Где ж женщина та?– Нет.– Вы всё испытали – монаршая милость, политика, деньги,нужда,всё только бы песни увидели свет,дешёвую славу с такою доплатою вслед?– Да.И всё ж, мой отличник, познания ваши на «2»?– Да.– Хотели пустыни – а шли в города,смирили ль гордыню, став модой газет?– Нет.– Вы были ль у цели, когда стадионы ревели вам: «Дай»!– Нет.– В стишках всё – вопросы, в них только и есть что вреда,производительность труда падает, читая сей бред?– Да.– И всё же вы верите в некий просвет?– Да.– Ну, мальчики, может, ну, девочки, может… Но сникнут под ношею лет.Друзья же подались в искусство «дада»?– Кто – да.– Всё – белиберда,в вас нет смысла, поэт!– Да, если нет.– Вы дали ли счастье той женщине, длякоторой трудились, чей образ воспет?– Да,то есть нет.– Глухарь стихотворный, напяливший джинсы,поёшь, наступая на горло собственной жизни?Вернёшься домой – дома стонет беда?– Да.– Хотел ли свободы Парижский Конвент?Преступностью ль стала его правота?– Да.– На вашей земле холода, холода,такие пространства, хоть крикни – всё сходит на нет?…– Да.– Вы лбом прошибали из тьмы ворота,а за воротами – опять темнота?– Да.– Не надо, не надо, не надо, не надо, не надо,случится беда,вам жаль ваше тело, ну ладно.Но маму, но тайну оставшихся лет?– Да.– Да?– Нет.– Нет.– Итак, продолжаете эксперимент? Айда!Обрыдла мне исповедь,вы – сумасшедший, лжеидол, балда, паразит!Идёте витийствовать? зло поразить? иль простить?Так в чём же истина? В «да» или в «нет»?– С п р о с и т ь.В ответы не втиснутысудьбы и слёзы.В вопросе и истина.Поэты – вопросы.1967МОРСКАЯ ПЕСЕНКАЯ в географии слабак,но, как на заповедь,ориентируюсь на знак —востоко-запад.Ведь тот же огненный желток,что скрылся за борт,он одному сейчас – Восток,другому – Запад.Ты целовался до утра.А кто-то запил.Тебе – пришла, ему – ушла.Востоко-запад.Опять Букашкину везёт.Растёт идейно.Не понимает, что тот взлёт —его паденье.А ты, художник, сам себеВостоко-запад.Крути орбиты в серебре,чтоб мир не зябнул.Пускай судачат про твоипаденья-взлёты — нерукотворное твори,жми обороты.Страшись, художник, подлипали страхов ложных.Работай. Ты их всех хлебалбольшою ложкой.Солнце за морскую линиюудаляется, дурачась,своей нижней половиноювылезая в Гондурасах.1967БАР «РЫБАРСКА ХИЖА»
Божидару Божилову
Серебряных несербских рыбинрубаем хищно.Наш пир тревожен. Сижу, не рыпаюсьв «Рыбарске хиже».Ах, Божидар, антенна Божья,мы – самоеды.Мы оба тощи. Мы рыбы тоже.Нам тошно это.На нас – тельняшки, меридианы —жгут, как верёвки.Фигуры наши – как Модильяни —для сковородки.Кто по-немецки, кто по-румынски…Мы ж – ультразвуки.Кругом отважно чужие мыслии ультращуки.Кто нас услышит? Поймёт? Ответит?Нас, рыб поющих? У времени изящны сетии толсты уши.Нас любят жёны,в чулках узорных,они – русалки.Ах, сколько сетокв рыбачьих зонахмы прокусали!В банкетах пресныхнас хвалят гости,мы нежно кротки.Но наши песнивонзятся костьюв чужие глотки! 1967ДРЕBНИЕ СТРОКИ
Р. Щедрину
В воротничке я —как рассыльныйв кругу кривляк.Но по ночам я —пёс Россиио двух крылах.С обрывком галстука на вые,и дыбом шерсть.И дыбом крылья огневые.Врагов не счесть… А ты меня шерстишь и любишь,когда ж грустишь, — выплакиваешь мне, что людямне сообщишь.В мурло уткнёшься меховоев репьях, в шипах…И слёзы общею звездоюв шерсти шипят.И неминуемо минуемтвою бедув неименуемо немуюминуту ту.А утром я свищу насильно,но мой язык — что слёзы слизывал России,чей светел лик.1967НАПОИЛИНапоили.Первый раз ты так пьяна,на пари ли?Виновата ли весна?Пахнет ночью из окнаи полынью.Пол – отвесный, как стена…
