никогда не увижу.И окажется так минимальнымнаше непониманье с тобоюперед будущим непониманьемдвух живых с пустотой неживою.И качнётся бессмысленной высьюпара фраз, залетевших отсюда:«Я тебя никогда не забуду.Я тебя никогда не увижу».1977* * *Ну что тебе надо ещё от меня?Чугунна ограда. Улыбка темна.Я музыка горя, ты музыка лада,ты яблоко ада, да не про меня!На всех континентах твои именапрославил. Такие отгрохал лампады!Ты музыка счастья, я нота разлада.Ну что тебе надо ещё от меня? Смеялась: «Ты ангел?» – я лгал, как змея.Сказала: «Будь смел» – не вылазил из спален.Сказала: «Будь первым» – я стал гениален,ну что тебе надо ещё от меня?Исчерпана плата до смертного дня.Последний горит под твоим снегопадом.Был музыкой чуда, стал музыкой яда,ну что тебе надо ещё от меня? Но и под лопатой спою, не виня:«Пусть я удобренье для Божьего сада,ты – музыка чуда, но больше не надо!Ты случай досады. Играй без меня».И вздрогнули складни, как створки окна.И вышла усталая и без наряда.Сказала: «Люблю тебя. Больше нет сладу.Ну что тебе надо ещё от меня?»1971ЖЕНЩИНА B АBГУСТЕПрисела к зеркалу опять,в себе, как в роще заоконной,всё не решаешься признатькрасы чужой и незнакомой.В тоску заметней седина.Так в ясный день в лесу по- летнемулиства зелёная видна,а в хмурый – медная заметнее.1971ЧЁРНЫЕ BЕРБЛЮДЫ
На мотив Махамбета
Требуются чёрные верблюды,чёрные, как гири, горбы!Белые верблюды для нашей работы – слабы.Женщины нам не любы. Их груди отвлекут от борьбы.Чёрные верблюды, чёрные верблюды,накопленные горбы.Захлопнутся над черепами,как щипцы для орехов, гробы.Чёрные верблюды, чёрные верблюды,чёрные верблюды беды! Катитесь, чугунные ядра, на жёлтом и голубом.Восстание как затмение, наедет чёрным горбом.На белых песках – чиновники, как раздавленные клопы.Чёрные верблюды, чёрные верблюды,разгневанные горбы! Нынче ночь не для блуда. Мужчины возьмут ножи.Чёрные верблюды, чёрные верблюды,чёрные верблюды – нужны.Чёрные верблюды, чёрные верблюдыпо бледным ублюдкам грядут.На труса не тратьте пулю – плюнет чёрный верблюд!1971ХРАМ ГРИГОРИЯ НЕОКЕСАРИЙСКОГО, ЧТО НА Б. ПОЛЯНКЕНазванье «Неокесарийский»гончар, по кличке Полубес,прочёл как «неба косари мы»и ввёл подсолнух керосинный,и синий фон, и лук серийный,и разрыв-травы в изразец.И слёзы очи засорили,когда он на небо залез.«Ах, отчаянный гончар,Полубес,чем глазурный начинялголубец?Лепестки твои, кустарь,из росы.Только хрупки, как хрусталь,изразцы.Только цвет твой, как анчар,ядовит…»С высоты своей гончарговорит:«Чем до свадьбы непорочней,тем отчаянней бабец.Чем он звонче и непрочней,тем извечней изразец.Нестираема краса —изразец.Пососите, небеса,леденец!Будет красная Москваот огня,будет чёрная Москва,головня,будет белая Москваот снегов – всё повылечит траваизразцов.Изумрудина огня!Лишь не вылечит меня.Я к жене чужой ходил, луг косил.В изразцы её кровь замесил».И, обняв оживший фриз,белый весь,с колокольни рухнулвнизПолубес!Когда в полуночи бессоннойгляжу на фриз полубесовский,когда тоски не погасить,греховным храмом озаримый,твержу я: «Неба косари мы.Косить нам – не перекосить».1971НОBОГОДНЕЕ ПЛАТЬЕПодарили, подарилизолотое, как пыльца.Сдохли б Вены и Парижиот такого платьица!Драгоценная потеря,царственная нищета.Будто тело запотело,а не теле – ни черта.Обольстительная сеть,золотая ненасыть.Было нечего надеть,стало – некуда носить.Так поэт, затосковав,ходит праздно на проспект.Было слов не отыскать,стало – не для кого спеть.Было нечего терять,стало – нечего найти.Для кого играть в театр,когда зритель не на ты?Было зябко от надежд,стало пусто напоследь.Было нечего надеть,стало – незачем надеть.Я б сожгла его, глупыш.Не оцените кульбит.Было страшно полюбить —стало некого любить.1971МОЛЧАЛЬНЫЙ ЗBОНИх, наверно, тыщи – хрустящих лакомок!Клесты лущат семечки в хрусте крон.Надо всей Америкой хрустальный благовест.Так необычаен молчальный звон.Он не ради славы, молчальный благовест,просто лущат пищу – отсюда он.Никакого чуда, а душа расплакалась —молчальный звон!..Этот звон молчальный таков по слуху,будто сто отшельничающих клестовворошат волшебные погремухиили затевают сорок сороков.Птичьи коммуны, не бойтесь швабры!Групповых ансамблей широк почин.Надо всей Америкой – групповые свадьбы.Есть и не поклонники групповщин.Групповые драки, групповые койки.Тих единоличник во фраке гробовом.У его супруги на всех пальцах —кольца,видно, пребываетв браке групповом…А по-над дорогой хруст серебра.Здесь сама работа звенит за себя.Кормят, молодчаги, детей и жён,ну а получаетсямолчальный звон!В этом клестианстве – антипод свинарни.Чистят короедов – молчком, молчком!Пусть вас даже кто-топревосходит в звонарности,но он не умеет —молчальный звон!Юркие нью- йоркочки и чикагочки,за ваш звон молчальный спасибо, клесты.Звенят листы дубовые,будто чеканятсявизантийски вырезанные кресты.В этот звон волшебный уйду от ужаса,посреди беседы замру, смущён.Будто на Владимирщине —прислушайся! —молчальный звон…1971СПАЛЬНЫЕ АНГЕЛЫОгни Медыни?А может, Волги?Стакан на ощупь.Спят молодыена нижней полкев вагоне общем.На верхней полкене спит подросток.С ним это будет.Напротив мать егокусает простынь.Но не осудит.Командировочныйзабился в угол,не спит с Уссури.О чём он думаетпод шёпот в ухо?Они уснули.Огням качаться,не спать родителям,не спать соседям.Какое счастьев словах спасительных:«Давай уедем!»Да хранят ихангелы спальные,качав и плакав, — на полках спаренных,как крылья первыхаэропланов.1971* * *Наш берег песчаный и плоский,заканчивающийся сыройпечальной и тёмной полоской,как будто платочек с каймой.Направо холодное море,налево песочечный быт.Меж ними, намокши от горя,темнея, дорожка блестит.Мы больше сюда не приедем.Давай по дорожке пройдём.За нами – к добру, по приметам —следы
