ощущать полноту жизни. В отличие от ее матери.
– Огонь. – В этот раз послышался свист, спустя несколько секунд после которого три снаряда вылетели из труб и оглушительно взорвались. Мэдди испуганно отпрыгнула назад и натолкнулась на что-то твердое. В тот момент, когда поверхность озера озарилась зелеными, золотыми и красными искрами, большие ладони обхватили девушку.
– Простите. – Она повернула голову и посмотрела на тени, покрывающие лицо Мика.
– Никаких проблем. – Вместо того чтобы отпустить ее, мужчина продолжал удерживать Мэдди там, куда она приземлилась. – Скажите мне кое-что.
– Что именно?
Он опустил голову и шепнул прямо ей в ухо.
– Если вы такая завидная добыча, почему вас до сих пор никто не поймал?
Теплое дыхание Мика коснулось ее виска и скользнуло вниз по шее.
– Вероятно по той же самой причине, по которой свободным остаетесь и вы.
– А именно?
– Вы не хотите быть пойманным.
– Милая, все женщины хотят, чтобы их поймали. – Руки Мика скользнули к локтям Мэдди, затем вновь поднялись вверх, сбивая рукава ее толстовки. – Все женщины мечтают о белом платье, заборчике вокруг дома и о самце под боком.
– Вы знакомы со всеми женщинами? – Мэдди показалось, что она чувствует улыбку Мика.
– Я достаточно их повстречал на своем пути.
– Я наслышана.
– Не стоит верить всему, что говорят.
– А вам не стоит верить в то, что все женщины видят в вас племенного жеребца.
– Неужели вы не хотите, чтобы я стал им для вас?
– Это так удивительно?
В ответ Мик рассмеялся. И его смех прокатился низким рокотом у ее виска.
– Ты прекрасно пахнешь. – Мэдди спиной ощутила, как он сделал глубокий вдох.
– Немецкий шоколадный кекс.
– Что?
– Я пахну шоколадным кексом – аромат скраба для тела.
– Я давно уже не пробовал шоколадного кекса. – Теперь Мэдди поняла, что ошиблась, посчитав его рукопожатием самым эротичным из всего того, что было у нее за последние годы. Это мягкое дыхание в ее волосах и его ладони на локтях, практически довели Мэдди до оргазма. И она поняла, что начинает чувствовать себя жалкой.
– Ты заставляешь меня испытывать голод, – проговорил Мик рядом с ее ухом.
– Хочется кекса?
Его руки скользнули на плечи девушки, а затем назад к ее локтям.
– Нет, я бы отведал первое блюдо.
– Дядя Мик, – позвал Трэвис. – Когда начнется городской салют?
Мик поднял глаза. Его руки сжались, а затем опустились по сторонам.
– С минуты на минуту, – ответил он и сделал шаг назад.
В этот самый момент несколько оглушительных взрывов сотрясли землю, и ночное небо осветилось огромными разноцветными вспышками. Софи Алегрецца нажала кнопку на своей маленькой акустической системе, и зазвучала песня Джимми Хендрикса «Знамя, усыпанное звёздами» . Фейерверки взмывали над пляжем, соревнуясь с пиротехническими огнями города, и вынуждая лесных обитателей искать укрытия. Добро пожаловать в Трули. Город истинного шока и трепета.
– Ты повеселился, Трэвис?
– Да. – С соседнего сиденья темного грузовика послышался громкий зевок. - Может, в следующем году я смогу взорвать петарды побольше.
– Может быть, если будешь держаться подальше от неприятностей.
– Мама сказала, что если я буду хорошо себя вести, то смогу получить щенка.
Мик повернул «рэм» на подъездную аллею Мэг и остановился возле «форда тауруса» сестры. Собака была отличной идеей. Мальчику действительно нужен пес.
– И о каком щенке идет речь?
– Мне нравятся черные с белыми пятнами.
Из окон дома лился свет, а крыльцо освещала одна лампочка. Они вместе выбрались из грузовика и направились к лестнице. Было около одиннадцати тридцати, и Трэвис еле передвигал ногами.
– И как долго тебе надо хорошо себя вести?
– Один месяц.
С такой матерью этот ребенок не мог держаться в стороне от неприятностей и неделю.
– Что ж, следи за своим языком и, вероятно, у тебя все получится.
Мик бросил ключи в карман брюк и открыл для племянника дверь.
Мэг сидела на диване в белой ночной рубашке и розовом пушистом халате. Когда она подняла взгляд от того, что держала в руке, в ее глазах стояли слезы. Натянутая улыбка изогнула ее губы, и плечи Мика сковал ужас. Это будет одна из тех ночей.
– Ты видела салют, мама? – Если Трэвис и заметил состояние матери, то, казалось, это его не обеспокоило.
– Нет, милый, я не выходила из дома. Но я все слышала. – Мэг встала, и Трэвис обвил руки вокруг ее талии.
– Он был потрясающим.
– Ты хорошо себя вел? – Женщина положила руку на голову сына и посмотрела на Мика.
– Да, – ответил Трэвис, и Мик кивнул в подтверждение его слов.
– Ах, мой хороший.
Трэвис поднял глаза.
– Пит сказал, что возможно я смогу остаться у них на ночь, а его мама сказала: «Как-нибудь в другой раз».
– Посмотрим. – Как и их мать, Мэг была красивой женщиной, с гладкой белой кожей и длинными черными волосами. И так же как у матери, настроение Мэг было чертовски непредсказуемым. – Иди, надень свою пижаму и отправляйся в постель. Я приду поцеловать тебя и пожелать спокойной ночи через минутку.
– Хорошо, – зевая, ответил Трэвис. – Спокойной ночи, дядя Мик.
– Спокойной ночи, парень.
Мика охватило сильнейшее желание уйти, и он на самом деле сделал шаг назад. Он знал, что вот-вот произойдет и пытался убежать от этого в холодный ночной воздух. Мэг наблюдала, как ее сын покидает комнату, а затем вытянула руку и открыла ладонь.
– Я нашла обручальное кольцо матери.
– Мэг…
– Она сняла его и оставила на тумбочке, перед тем как отправиться в бар в ту ночь. Она никогда его больше не надела.
– Я думал, ты не собираешься больше перебирать ее вещи.
– Я и не собиралась. – Она сжала ладонь и прикусила ноготь большого пальца. – Оно было упаковано вместе с драгоценностями бабушки Лорейн. И я нашла его, когда искала ожерелье с четырехлистным клевером. То, с которым она никогда не расставалась, потому что оно приносило удачу. Я хотела надеть его завтра на работу.
Господи, Мик ненавидел, когда его сестра становилась такой. Он был на пять лет ее младше, но всегда ощущал себя старшим братом.
Мэг посмотрела на него своими большими зелеными глазами и уронила руки.
– Папа действительно собирался оставить нас?
Черт, Мик не знал. Никто этого не знал, кроме самого Лока, а он давно мертв. Мертв и остался в
