– Уверена, что чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы вести машину? – Спросил он, выходя через заднюю дверь.
Девушка стояла в луже света и неловко возилась с курткой, пытаясь попасть в рукава. Она кивнула, и в этот момент бумажник упал на землю к ее ногам. Вместо того, чтобы поднять его, Мэдди закрыла лицо руками.
– Почему бы мне не отвезти тебя домой? – Мик подошел к ней, наклонившись по пути, чтобы подобрать кошелек. Его воспитывали женщины, но он не мог понять Мэдди Дюпрэ. – Ты слишком взволнована, чтобы садиться за руль.
Она подняла на него глаза, полные слез, одна из которых как раз скатилась с загнутых ресниц.
– Мик мне нужно кое-что рассказать тебе – обо мне. Что-то, в чем я должна была признаться еще недели назад.
Мику не понравилось, как это прозвучало.
– Ты замужем? – Он поставил ее сумку на капот машины и терпеливо ждал.
Она отрицательно покачала головой.
– Я…Я… – Мэдди выдохнула и стерла слезы со щек – Я не… Я боюсь… Нет, не могу… – Она обвила его шею руками и тесно прильнула. – Не могу выбросить из головы фотографии места преступления.
И это все? Из-за этого она так расстроилась? Он не знал, что сказать, что сделать, и чувствовал себя абсолютно беспомощным. Руки мужчины скользнули по телу девушки, и он обнял ее. В животе возникло тянущее ощущение, и Мик узнал привычное желание. Он обрадовался, что Мэдди не могла читать его мысли, но ведь она сама виновата, честное слово. Не надо было так прижиматься и виснуть у него на шее.
– Мик?
– Ммм? – Сегодня от нее снова пахло ванилью, и он гладил узкую спину вверх и вниз. Обнимать расстроенную прелестницу было почти так же здорово, как заниматься с ней сексом.
– Сколько у тебя с собой презервативов?
Большая рука замерла. Вчера он купил упаковку «Троянов».
– В машине лежит дюжина.
– Должно хватить.
Он отстранился, чтобы заглянуть в бледное лицо, освещенное завлекательной иллюминацией «Хеннессис».
– Я не понимаю тебя, Мэдди Дюпрэ.
– Я сама в последнее время себя не понимаю. – Она запустила пальцы в шевелюру Мика и притянула его губы к своим. – А там где дело касается тебя, по-моему, я все делаю неправильно.
Поздним утром на следующий день Мэдди стояла на кухне, поднося ко рту чашечку дымящегося кофе. Белый халат, влажные после душа волосы зачесаны назад. Прошлой ночью она чуть не открыла Мику, кем приходилась ей Элис Джонс. Нужно было признаться, но каждый раз, открывая рот, она не могла произнести ни слова. Мэдди не боялась ему рассказывать, но по какой-то причине просто не могла этого сделать. Может, время было неподходящее. И какой-то другой момент окажется лучше.
Больше всего Мэдди нуждалась в Мике, чтобы он помог стереть отвратительные образы из ее головы. Она ездила на могилу матери, но не сломалась. Но, стоя на том месте, где Элис Джонс умерла, Мэдди чувствовала себя так, словно кто-то пробил ей грудь и вырвал сердце. Возможно, если б она не видела фотографий окровавленной матери, светлых волос окрашенных в темный коричневый цвет… Может, тогда ее мир не перевернулся бы вверх ногами, и она не стала бы столь эмоциональной.
Мэдди не нравились проявления чувств, особенно на людях. Особенно в присутствии Мика, но он случился рядом и видел ее срыв, а ей был необходим кто-то, за кого можно уцепиться, на ком можно сосредоточиться, когда все обернулось тошнотворно зыбким. Мужчина проводил ее домой, и она взяла его за руку, привела в свою спальню. Он целовал ее во всех тех местечках, в грезах о которых признался. Мик заставил гореть огнем каждый нерв в теле Мэдди. И пусть это сближение не к добру. Пусть с ее стороны это неправильно, даже подло, но находиться с Миком рядом было слишком хорошо, чтобы думать о плохом.
– Мяу.
Снежинка описывала восьмерки вокруг ног Мэдди. Девушка посмотрела вниз на свою питомицу. Как она докатилась до жизни такой? Кошка в доме и Хеннесси в постели.
Она поставила кружку на стол и пошла в кладовку, чтобы взять упаковку кошачьего корма. На полу валялась дохлая мышь, и Снежинка уже тут как тут обнюхивала ее хвост. Мэдди выбросила весь яд в ту ночь, когда решила оставить котенка у себя, но это вовсе не гарантировало, что какая-то грызунья не успела заглотить дозу.
– Не ешь бяку, а то отравишься. – Она схватила пушистую бестию и отнесла в прачечную. Кошка мурлыкала и терлась головой о подбородок хозяйки. – И я точно знаю, что ты спала не в своей постельке. Я опять нашла твою шерсть на своем офисном кресле. – Она положила котенка в его коробку и насыпала корма в плошку. – Не хочу ходить с белой шерстью на попе.
Снежинка выпрыгнула из ящика и набросилась на еду, как будто голодала неделю.
Прошлой ночью, когда Мик вышел из ванной с довольной удовлетворенной улыбкой на губах, котенок подкрался к нему по ковру и напал на ногу интервента.
– Что за черт? – заорал Мик и запрыгал на оставшейся здоровой ноге, а Снежинка скрылась под кроватью. – Не могу поверить, что я еще и потратился, чтобы купить этой наглой зверюге красивый ошейник.
Мэдди рассмеялась и похлопала по постели рядом с собой.
– Иди сюда, малыш, я утешу тебя, растерзанного громадной злобной тигрой.
Он подошел к кровати и потянул Мэдди так, что та встала перед ним на колени.
– Я заставлю тебя заплатить за ущерб и оскорбления.
И он выполнил угрозу. Взыскивал всю ночь напролет. А когда она проснулась утром, рядом никого не оказалось. Снова. Ей бы понравилось проснуться и увидеть его лицо, голубые глаза, смотрящие на нее – сонные и пресыщенные, – но так было лучше. Лучше сохранять дистанцию, даже несмотря на то, что этой ночью они стали настолько близки физически, насколько это вообще возможно для раздельных организмов.
Пока Снежинка кушала, Мэдди ухватила мышь бумажным полотенцем и отнесла в мусорный бак нa улицу. Она позвонила местному ветеринару и записала питомицу на первую неделю августа. На упаковке плиток из гранолы с низким содержанием углеводов Мэдди обнаружила следы зубов, но сами плитки выглядели нормально. Когда девушка откусила кусочек, раздался звонок в дверь.
Через глазок Мэдди уставилась на Мика, стоявшего на крыльце. Он принял душ, побрился и выглядел расслабленным и беззаботным в потертых «левайсах» и полосатой рубашке навыпуск, надетой поверх майки. Она проигнорировала легкий кувырок, который совершил ее желудок, и приоткрыла дверь.
– Как спалось? – спросил Мик, и от сообщнической улыбки на его щеках появились ямочки.
Она распахнула дверь, и гость вошел внутрь.
– Думаю, было около трех, когда я наконец отрубилась.
– Полчетвертого. – Мик просочился мимо, и она закрыла за ним дверь. – Где твоя кошка? – спросил он по пути в гостиную.
– Завтракает. Что, боишься маленького котеночка?
– Этого тасманского дьявола? – издевательски хмыкнул котоненавистник и вытащил из переднего кармана джинсов маленький муляж мышки. – Я принес хищнице кошачью игрушку – пусть развлекается. – Он бросил чучелку на кофейный столик. – Какие у тебя планы?
Мэдди собиралась поработать.
– А что?
– Подумал, что мы могли бы съездить на озеро Рэдфиш и перекусить там.
– Как на свидании?
– Конечно. – Мужчина поймал махровый пояс халата и притянул добычу к себе. – Почему бы и нет?
Потому что они не встречались. Им и сексом-то заниматься не стоило, а уж близко общаться никак нельзя, какие бы кульбиты ни выкидывал ее желудок, и как бы ни покалывало кожу.
