– Он сказал: «Думай на месте»… – Антон окинул взглядом окрестности. – Видишь, какие красивые воздушные шарики вокруг? И они летят строго на север. До Базы, к сожалению, не дотянут, но малость подбросить могут… Слушай, приятель, – сказал Антон, наклонившись к ангелу. – А это не ты, часом, со мной на берегу разговаривал?
Ангел не прореагировал.
Раздался хлопок, совсем рядом. Ветер донес сладковатый запах то ли газа, наполнявшего шары, то ли пыльцы, которой они были покрыты.
– Что ты задумал, Антоша?
Он выбросил в траву огрызок «баклажана» и принялся рассказывать ей об этой, на первый взгляд, безумной идее с шарами, подаренной ему майголом. Аня слушала его внимательно и не перебивала, даже не задавала вопросов. Антон подспудно опасался, что она испугается, и ему придется ее успокаивать, уговаривать, объяснять… Потом он вдруг понял, что ничего подобного не может быть в принципе, никогда не может быть. Как вчера, в катере перед взлетом… Этого не может быть, пока они вместе. Во время его рассказа Аня была на удивление спокойна, а когда он осторожно поинтересовался ее мыслями, она тихо, но уверенно произнесла: «Я приму любое твое решение. И даже думать не стану. Потому что я верю тебе, Антон. Потому что я останусь с тобой в любом случае…» Он молча обнял ее, прижал, чувствуя, что за последние дни стал сильнее в два раза…
Потом они бродили по долине от шара к шару среди волнистой колышущейся травы. Они наблюдали тонкости процесса созревания, внимательно смотрели, как заполняются газом шары, как потом отправляются в полет. Они засекали время и оценивали возможный вес, который могут взять «на борт» эти двухметровые гиганты. Пристально изучали и трогали их плотную кожистую поверхность, теплую на ощупь и покрытую вьющимися длинными волокнами, похожими на волос. У основания шаров их «волосяной покров» был значительно гуще и прочнее. В этом месте шары тонкими трубчатыми корнями врастали в почвенные гнезда. По корням в полость шара поступал летучий газ. Очень быстро выяснилось, что полный цикл созревания занимает около получаса. За это время мохнатый складчатый мешок успевал накачаться газом до нужных размеров. Едва шар становился достаточно раздутым, корни уже не могли удерживать его у земли, и тогда они с громким хлопаньем рвались у основания. Шар, отпущенный на волю, медленно поднимался на высоту нескольких сот метров и, увлекаемый помощником-ветром, дрейфовал на север.
Использованных корней в долине было полным-полно Лишенные хозяина отмершие корни быстро сохли на солнце. Оказалось, что они легко выдираются из своих гнезд и поддаются связке и плетению. «Волосяной» покров самих шаров тоже был густым и крепким и прекрасно подходил для такелажных работ. В результате их прогулок и экспериментов в голове Антона наконец сформировался практический план перелета через разлом.
Идея заключалась в том. чтобы связать между собой несколько шаров предварительно сплетенными из использованных корней канатами, а в середине конструкции прикрепить одиночные веревки с петлями для ног.
Солнце уже поднялось высоко и напористо жгло плечи, когда Антон и Аня провели опыт с огромным валуном весом, близким к весу человека. С замиранием сердца они следили за тем, как дозревал их подопытный шар, как с каждой минутой все сильнее дрожали его натянутые корни, как в финале отчаянный хруст сменился хлопком, и воздух наполнился пылевым облаком. Желтый двухметровый красавец стал неторопливо подниматься в воздух, волоча за собой связанную сетку с камнем. Не успел шар взлететь над травами, как его тут же начало сносить ветром в сторону разлома. Он поднимался значительно медленней своих «порожних» собратьев, но он поднимался! Конечно же, он не достиг их высот, сиротливо зависнув метрах в двадцати над землей, но все-таки он летел, покорно неся свой груз.
Как завороженные они смотрели ему вслед, пока он, уменьшаясь в размерах, полностью не исчез из виду в дрожащем воздухе над разломом Оннако.
Времени оставалось в обрез.
Пока они корпели над конструкцией, два раза появлялся ангел. Они ощущали его присутствие лишь по появлению тени на траве и ненадолго закидывали головы, всматриваясь ввысь. Работали молча, сосредоточенно; в какой-то момент даже ввели разделение труда: Аня формировала узлы, а Антон их стягивал. С каждой минутой становилось все тяжелее. Узлы и не думали кончаться, шары надувались быстрее, чем этого от них ждали, да и Этта жарила все настойчивее. Пот заливал глаза и капал на руки, казалось, что нос и легкие полностью забиты терпкой пыльцой. Одеревеневшие пальцы отказывались повиноваться, кожа на ладонях вспухла и покраснела от непрерывного завязывания и бесконечного плетения…
Когда их мучения все-таки закончились и они, взмокшие и усталые, рухнули в траву, на передышку оставались считанные минуты.
Три шара в единой упряжке уже рвались вверх, почуяв вкус свободы, тянулись к полету в неизвестное. Они гордо покачивались на ветру, блистали на солнце налитыми чешуйчатыми боками и тянули, тянули трубчатые корни, словно лошади – поводья.
Всего несколько минут.
Антон перевернулся, подобрался к Ане, глядевшей в небо. Дотронулся кончиками пальцев до ее губ, потрескавшихся и высохших.
– У нас все получится, малыш, – сказал он.
Она не ответила, лишь погладила его руку. Он лег щекой ей на грудь, услышал, как учащенно бьется ее сердце.
– И Ая нам поможет… – добавил он. – Я верю в нее. Ты не боишься?
– Нет… – слабо улыбнулась Аня. – Я ничего не боюсь, если я с тобой. И я безумно всего боюсь, когда тебя нет рядом.
Он взял ее ладонями за шею. Нежно провел пальцами по бровям. Она смотрела на него широко открытыми глазами. В них все читалось без слов. Он поцеловал ее в губы, имевшие привкус «баклажана».
– Мы обязательно выберемся отсюда, – проговорил он. – Главное – перелететь через разлом. А там – как повезет… Хоть десять, хоть сто километров. Будем идти утром и вечером, пока не жарко, днем костры попробуем жечь… Что-нибудь придумаем, Анюта! И уже никогда не расстанемся! Больше такой ошибки я не совершу! Нам бы только дойти до Базы, а потом… Потом все будет по-другому. Ты мне веришь?
– Только тебе…
