—?И патриотизм, и мальчишеская романтика, и даже выгода в какой-то степени. После
службы можно бесплатно учиться в любом вузе страны.
—?Какая романтика?!?—?не выдерживаю я.?—?В чем? Девятнадцатилетние пацаны учатся
убивать!
—?Не убивать, а защищать. Защищать свою Родину. Это называется патриотизм.
—?Скажи мне честно, ты чувствуешь вину, когда видишь по телевизору тела детей? Не
важно, с какой стороны. Что ты чувствуешь?
—?Понимаешь, у них непонятно, кто мирное население, а кто «Хезболла».
И поэтому война кровавая. И поэтому дети гибнут. Мне жаль их детей, я тебе клянусь, но у
них в каждом доме оружие. Почти каждый дом?—?это военная база. Мы не уничтожим эту базу
— завтра из этого оружия выстрелят в моего ребенка!
Он снова заводится. У меня еще много вопросов. Но я задаю последний.
—?Что для тебя будет окончанием войны?
—?Если они отдадут наших пленных солдат, примут наши законные границы и перестанут
стрелять в нашу сторону.
Через несколько часов иду на другую встречу. На кардинально другую. Противоположную.
Нервничаю. Впервые в жизни прячу «могендовид» (кулончик на шее?—?Звезда Давида), который ношу много лет?—?подарок. Не то чтобы страшно, а вдруг… Вдруг кто-то с такой же
шестиконечной звездой на шее убил его ребенка?! Знаю, драматизирую. А вдруг...
Мухаммеду 41 год. Десять из них он живет в Харькове. Он родился и вырос в Бейруте. Там
его Родина, там его дом. Он тоже говорит с акцентом, но, по-моему, стесняется этого. Он
учился в медицинском. Женился. Остался. В Ливан ездит часто, там мама, братья, сестры, друзья. Там бомбят.
—?В 300 метрах от меня взорвалась ракета. Я упал, мне было страшно. А потом увидел тела
людей.
Я в шоке. Воспоминания о первой ракете. Совпадение до метра!
—?Какие слова ты произнес, когда понял, что жив?
—?Хамдул Алла?—?слава богу.
Мурашки по телу. Ощущения, слова, жесты?—?похожи, как братья.
Он только что звонил домой. Вертит в руках карточку для международных переговоров.
Утром в новостях узнал, что бомбили его улицу. Погибло 70 человек.
—?Как дома??—?спрашиваю абсолютно искренне.
—?Все живы,?—?коротко отвечает он.
Он показывает мне фотографии семьи, снятые на мобильный телефон. Они в
бомбоубежище. Это брат, его жена, их дети. В маленьком экранчике мобильника улыбающаяся
девчушка. Они играют. Играют в бомбоубежище.
—?Сирены нет,?—?рассказывает Мухаммед,?—?говорят в громкоговорители, предупреждают
о бомбежках: «Сейчас тут будут бомбить, чтобы уничтожить боеприпасы, выходите из домов».
Предупреждает израильская сторона. Мухаммед уверен, что это делают специально.
—?Люди начинают выходить, а они их бомбят.
—?Ты их ненавидишь, евреев? Ты делишь их на хасидов и…
Он не дает мне договорить. Он понимает хорошо вопрос.
—?Я ненавижу евреев.?(Пауза.) Смотрит мне в глаза. Уточняет:?—?Евреев?—? израильтян.
Каждый раз, когда он говорит о евреях, он извиняется и повторяет, как присказку:
—?Я не хочу никого обидеть.
Я проверяю кулончик. На месте. Под волосами.
—?Что для тебя «Хезболла»?
—?«Хезболла» переводится как «партия Аллаха». Это духовное сообщество верующих
людей. Это партия. Ее поддерживают в каждой шиитской семье. Я не знаю семьи в Южном
Бейруте, где хотя бы один человек не был членом «Хезболлы».
Не успеваю задать вопрос о терроризме. Мухаммед продолжает:
—?Понимаешь, нас путают с террористами, потому что Бен Ладан создал такой имидж
всему арабскому миру. Я осуждаю поступки «Аль-Каиды», я не хочу, чтобы нас путали. Вот я
сейчас в Харькове, и я знаю, где находятся еврейские общества, «Сохнут» и другие, но я не
пойду туда с бомбой. Я не террорист. Мы?—?патриоты.?—?Мухаммед просит меня подчеркнуть
в записях:?—?Мы защищаем Родину.
—?От кого?
—?Как от кого??—?теперь заводится Мухаммед. Я не хотела провоцировать, так получилось.
Он говорит почти скороговоркой:
—?Мы дома не чувствуем себя дома! Их самолеты летают по нашему небу. Моего знакомого
рыбака чуть не застрелили за то, что он просто рыбачил, а мимо границы вообще пройти
нельзя, даже приближаться! Сразу предупреждают, что будут стрелять!
И стреляют. Они тут везде как хозяева, а это наша территория, понимаешь?!
—?Зачем им вас убивать?
—?Хобби у них такое, ненавидеть мусульман. Они считают себя избранным народом. Если
ты не еврей?—?умирай.
Я не хочу спорить. Не хочу уточнять. У меня нет цели разобраться в конфликте.
Я пришла увидеть войну глазами тех, кто там был. В конце концов, они могут врать. Оба. А
могут свято верить в то, что говорят, но это не обязательно истина. У Мухаммеда дрожат руки.
