всякие
законы, шаблоны и правила выглядят просто смешными.
В соседнем подъезде жила семья, мальчик?—?ровесник моей дочери. Он не говорил ни
слова до трех лет. Бедная мамочка обошла всех мыслимых и немыслимых специалистов, включая деревенских бабушек со снятием сглаза-порчи. Даже неудобно было с ней
сталкиваться, всегда с какой-то грустью-завистью смотрела она на моего ребенка. «Конечно, вам хорошо, вам вон два, а вы уже говорите сложноподчиненными предложениями, легко
растить вундеркинда…» Это была правда. По крайней мере, отчасти. Дочь, действительно, в
два года легко и четко выдавала фразу: «Я эту булку есть не буду, она невкусная».
Ну и что?! Сейчас мальчик, которому пророчили и немоту, и глухоту, и отставание в
развитии, и даже аутентизм?—?круглый отличник, очень общительный парень. Мой
«вундеркинд» таскает двойки с той же частотой, с которой этот отличник разговаривает. И
что самое потрясающее, мальчику не помог волшебный доктор, нет. Он просто заговорил, когда посчитал нужным.
Я о чем, о педагогике... Не зря же начала с собственного антикнижного метода воспитания
(пусть и ситуативного).
У меня нет цели разрушить общепринятые правила, честно. Но одноклассница зачем-то же
встретилась?! Так что есть повод систематизировать некоторые давно накопившиеся мысли.
В памяти всплыли мамочки из традиционной колясочной тусовки. Есть в каждом дворе. Вот
где образчик педагогики.
Вспомнилась девушка Лена, которая меня за историю со «старушками» всячески осуждала и
порицала. Собственную дочь (на год старше моей девочки) Лена воспитывала исключительно
со ссылкой на педагогические талмуды. Любо-дорого посмотреть?—?мамашки на скамеечках, извиняюсь, трындят (изредка бросая в сторону детей фразы типа «Сережа, не сыпь песок
Наташе на голову»), а Лена в песочнице, непосредственно рядом с дитятей:
—?Вот так нужно копать, загребать и откладывать в сторонку, а теперь насыпаем, стучим, аккуратненько снимаем…
Признаюсь, я Лене завидовала, это ж надо так раствориться в ребенке, что даже
элементарное копошение в песке превратить в воспитательный процесс. Наверное, такой и
должна быть настоящая, ответственная мама. И, что греха таить, в каждой из нас Лена
вызывала некое чувство неполноценности. Но потрындеть и отвлечься от памперсов- уборки-
готовки хотелось больше, чем соответствовать.
Иногда Лена снисходила до нашей скамеечки (с мужиками, шмотками и адронными
коллайдерами), и то только потому, что по плану у ее Ирочки было «самостоятельное общение
с ровесниками». Она занималась с ребенком по всевозможным системам Монтессори (и
харакири:), громко хвасталась ее успехами.
—?Ирочка уже знает 150 английских слов… Ирочка складывает большой пазлик… Ирочка
пошла на гимнастику…
Успехи Ирочки росли и размножались с такой скоростью, что мы даже если б побежали, не
догнали бы до старости. Спустя несколько лет я (давно переехавшая в другой район, а
соответственно, в другую «песочницу») случайно услышала фамилию Лены. Оказалось, ее
дочь учится в одном классе с сыном соседки. Я не злорадствую, я искренне удивляюсь, КАК
при таком правильном воспитании могла вырасти девочка, которая врет, ворует, прогуливает
школу и ни с кем не дружит?!
Как сын учительницы английского, золотой медалист, мог умереть от передозировки
наркотиков? А дочь знакомых, неоднократная титулованная чемпионка по бальным танцам
(мама всегда была рядом), забеременеть в 15 лет?
Моей дочери сейчас девять, конечно, впереди непростой подростковый возраст. Но мне
кажется, я поняла одну очень важную родительскую истину, если хотите, аксиому (да простят
меня педагоги и психологи за смелость). Ребенок НЕ ДОЛЖЕН! Не должен быть лучше
соседского, не должен соответствовать нормам, не должен стать отличником, чемпионом, профессором…
И самое важное. Когда я это осознала, в доме стало намного спокойнее.
ЛИСТЬЯ С ГРЯЗЬЮ
Первый проект «Без фамилии» (два года назад) мы снимали в детских домах и интернатах.
На кондовом языке это называлось популяризацией усыновления. Получилось. Правда.
Сегодня чиновники взахлеб (в хорошем смысле) бравируют положительной динамикой, или, как правильно сказать,?—?образцовой статистикой. Выставку посмотрели тысячи людей.
И во второй раз мы уже фотографировали детей, которые обрели близких. Это были совсем
другие глаза…
