– Причем здесь две недели? Откуда такая точность? – возмутилась Джоанна.
И тогда он молча вынул из кармана медальон, похожий на половинку колючей шкурки каштана, и положил его на стол. У Джоанны оборвалось сердце.
– Так вы знаете… Вы нашли… – пробормотала она в смятении.
Вэдан кивнул.
– На вашем месте я бы меня убила, – сказала она нетвердо.
Джоанна ощутила себя на грани обморока. Но решила, что третий раз подряд это будет расценено как дурной тон.
– Нет, – сказал он с той нежностью, что почти пугала ее и от которой одновременно хотелось плакать. Нежность безнадежная, та, которая никогда не будет реализована, выплеснута, осуществлена и никогда не превратится в ярость, боль и наслаждение страсти.
– Нет. Ты – единственное подтверждение тому, что я не сошел с ума. Что все, что чувствую и знаю – правда, а не бред расстроенного мозга. Никогда. Да и нам всем осталось не так много, я же говорю.
– Но вы ведь можете еще сопротивляться! – запальчиво возразила Джоанна. – У сареасов есть армия, противовоздушная оборона, я не знаю… Почему именно две недели?
Кажется, впервые за все время разговора ей удалось удивить его.
– Сопротивляться? – спросил Вэдан. – Подожди. Что, по-твоему, было в твоем медальоне?
У Джоанны было такое ощущение, что она неосторожно наступила на тонкую льдину и с треском и хрустом скользнула в обжигающе ледяную воду.
– Как что? Биомеханический зародыш межпланетного портала! Нам запретили вести исследования в области космических полетов… но не свертки пространства. Аааа, не знаю я точно, как это называется!
– То есть ты говоришь, что… – задумчиво начал Вэдан.
– Зародыш нужно было поместить там, где есть какой-либо органический материал, который можно будет использовать как базу для развития, – ответила Джоанна. – Любой материал сгодился бы. Я думала бросить его на свалке…
– Но в Цачесе нет свалок, – понимающе сказал он.
– Да. И некоторое время спустя через зрелый портал должен был прибыть первый отряд вторжения, – Джоанна увидела выражение его лица и осеклась.
– Вторжения делаются не так, – сказал Вэдан. – Они обманули тебя.
– Да что там было, в этом растреклятом медальоне? – воскликнула она.
Дарэнг вздохнул, поскреб щетину.
– Там было то оружие, что когда-то изобрел мой отец, – сказал он. – Я сейчас говорю об Эрике Химмельзоне. Наноботы, генетический вирус, который… Видимо, они там посчитали это символичным, – перебил сам себя Вэдан. – Подарок из прошлого, бомба из времени. Или, – добавил он почти презрительно – Ничего больше так и не смогли изобрести?
– Нет, – прошептала Джоанна. – Не может быть! Ведь тогда и я погибла бы тоже! От вируса Эйхманна нет защиты…
– Да, – сказал Вэдан печально. – Скажи, когда Надежда связывалась с тобой последний раз?
Джоанна открыла было рот – и осеклась.
– И ты, единственный, кто знает… И ты ничего не делаешь? – сказала она.
– Ну, почему. Эпидемию же я предотвратил. Да и наработки в области космических путешествий у вас наверняка имеются. Люди Надежды будут ждать, пока континент опустеет. Учитывая то время, которое уже прошло, они явятся сюда недели через две. Я и так дал землянам фору. Люди Надежды будут ожидать найти здесь заваленную трупами пустыню. В то время как здесь еще будет, кому им противостоять. Возможно, общая беда объединит не только сареасов, но и всю нашу империю, как это уже однажды случилось. Но… фактор внезапности… в общем, шансы не определены. И так может получиться, и этак.
– Но ты же говорил, – заметила Джоанна. – Урок, который мы должны усвоить? Возможно, и стоит жить ради мести, но не стоит мстить ради мести.
Вэдан пожал плечами:
– То, что я сдал этот экзамен, еще не значит, что я сам усвоил этот материал. Когда я бился с кэцэрами, я считал себя сыном землянина, которого съели инопланетяне. А теперь…
Понимание пронзило Джоанну.
– Тебе не для чего жить, – произнесла она. – Не за чем.
– Да, – сказал Вэдан. – Судьба этого человека, моя судьба… Она исчерпала себя. Баруг хочет, чтобы я правил вместе с ним. Он не представляет себе, какая власть у меня была, когда я был кэнменом, и как я ею уже наелся. И все пути, которые я вижу перед собой, заканчиваются скорой моей смертью, более или менее позорной. Я не могу простить Баругу то, как он использовал меня, того, что он убил моего отца. Теперь это все менее ярко, менее эмоционально… Но все равно Аэйно Дарэнг дал мне жизнь в этом мире. Если я попытаюсь убить Баруга, то скорее всего, погибну сам. Если я сдамся на его уговоры, я стану куклой на троне, наркоманом. Так я хочу выбрать ее, мою смерть. Пока это в моей власти.
– То есть – пусть погибнут все? – возмутилась Джоанна.
Вэдан пожал плечами.
– Они ж не люди, – сказал он.
И в этот момент Джоанна окончательно поверила ему. То, что казалось ей невероятной сказкой, бредом, сном…
Так мог сказать только Джотфрид Химмельзон.
Человек, разорвавший Солнце пополам – чтобы оно не светило другим.
Голова ее гудела.
– Ты сам себе противоречишь, – сказала Джоанна.
Вэдан кивнул:
– Да. Я бездействую и поэтому тоже. Мне очень сложно принять какое-то единое решение. А пока события идут своим чередом, они неуклонно приближают меня к тому, что устраивает все части моей души.
– К смерти, – пробормотала Джоанна. – Да, ты прав! Какое-то время наши подождут, чтобы зараза выветрилась, но потом они прилетят, и.. о!
Вэдан выпил кёлзга прямо из кувшина.
– Так вы с Зиором поедете на море? – устало спросил он.
– Но, послушай! – горячо заговорила Джоанна. – Вэдан… хотя тебе лучше взять другое имя… Этот спазм, это отчаяние, эта усталость – пройдет. Поверь мне! Ты найдешь новую любовь и новый смысл. Ты снова сможешь сделать эту жизнь простой для себя и забудешь о проблемах космического масштаба, которые ты должен был решить… Когда я поставила эту… бомбу из прошлого, я чувствовала себя как ты. Мне было нечего больше терять. Мне было все равно. Но теперь…
Она замолчала.
– Завидую Зиору, – сказал Вэдан.
– Пожалуйста… сделай хоть что-нибудь, – чуть не плача, сказала Джоанна.
Он, колеблясь, посмотрел на нее.
– Так ты хочешь, чтобы сареасы жили?
– Да, – задыхаясь, сказала она. – Да. Хочу. Если я могу что-нибудь сделать…
Вэдан, казалось, что-то обдумывал.
