Герой должен умереть

Она стоит целехонька. А теперь, когда Лиарег изгнан, его имущество принадлежит городу.

– Вот как! – только и смог сказать Инедирт.

Он вдруг понял, что Вэдан давно уже все продумал и решил. И он не просит, а сообщает Инедирту о том, что произойдет сегодня.

– Но это совершенно необязательно. Соседний дом вон стоит пустой уже три последних луногода, – продолжал Вэдан мягко.

Он отлично почувствовал, как изменилась интонация Баруга. Давить на него, при всех обстоятельствах, Вэдан не хотел.

– За технической базой дело не встанет, короче говоря, – закончил он.

– Но нужны ведь еще и кадры. Люди, специалисты. Где ты возьмешь специалистов по инопланетянам? Их нигде не готовят, – сказал Инедирт, исподлобья глядя на любовника. – Нет, ну ты сам – я понимаю, здесь вопросов нет, но один человек – это не министерство.

– Да, теоретиков нет, – согласился Вэдан. – Но есть около десятка больших практиков в этом деле.

– Твои обреченные, – сообразил Инедирт. – Ну, а представители инопланетных цивилизаций тоже имеются в наличии, это я уже понял. Целых два. Один из них даже в статусе полномочного посланника. Ловко ты это.

– У меня был хороший учитель, – ответил Вэдан.

Инедирт усмехнулся, но как-то печально.

– Хорошо, – сказал он. – Мне надо обдумать детали. Но я согласен помочь тебе.

– Ну все, отдыхай.

Вэдан хотел поцеловать его.

– Не надо, – сказал Инедирт.

Он почувствовал, что не выдержит поцелуя Вэдана – горького и холодного от пива. Вэдан не был склонен к символизму, поэтому вряд ли понял, о чем сейчас думает Инедирт.

О темной, дешевой корчме в Республике Великого Болота, и об одном раннем утре, когда…

– Ну, не надо, так не надо, – миролюбиво ответил Вэдан.

И ушел.

* * *

В гостиной был диван, о котором Вэдан и вспомнил. Он не собирался идти к Юлеру, хотя об этом думали – он слышал – и Инедирт, и Юлер. Надо было хоть немного поспать перед заседанием Совета. Но на пол-пути к заветному дивану его перехватил Мэд.

– Хозяин, к вам сареасы Каарег и Шмелевская, – сообщил он.

– Проси, – кивнул Вэдан. – И принеси завтрак, пора бы уже.

Он прошел в гостиную, включил свет. Увидел на столе пепельницу с двумя окурками начатую коробку курительных палочек. Вэдан открыл окно, чтобы дым выходил наружу, а не бродил по комнате.

«Эти палочки из Ретернленда – просто чудо что такое», подумал он лениво, выпуская дым к потолку и рассеянно наблюдая за ним. – «Но все-таки, надо будет бросить курить.

Я хочу жить долго…»

* * *

Инедирт изнемогал от усталости, но заснуть вот так сразу не смог. Он был слишком взбудоражен. Наверное, это сказалось бодрящее действие лекарств, которыми накачал его Мэд. Или же все дело было в последнем разговоре с Вэданом. Инедирт представлял себе самые разные исходы ситуации. Но предугадать этот спокойный деловой разговор оказался не в силах.

На столе у Вэдана лежала еще одна книга, довольно-таки толстая. Гэдир упоминала, что Вэдан перечитал все ее учебники, в том числе и по родной литературе Инедирт взял книгу, смутно надеясь, что это какое-нибудь произведение из школьного курса, скучное и неторопливое. Именно такое чтение должно было помочь ему заснуть. Впрочем, Инедирт учился в Лианорре и не имел ни малейшего представления, что проходят юные сареасы в школах Цачеса.

Но это оказались «Заветы» Харбогадана, пожелтевшие и побуревшие от времени. Инедирт понял, что это подлинник… и что Вэдан принес из Шамболора не только дневник кэцэра.

Инедирт немного полистал книгу и скользнул глазами по тексту, не особенно вдумываясь в него. Наставления великого завоевателя он читал, и они всегда казались сыну королевы слишком пафосными. Однако то, что он прочел, удивило Инедирта настолько, что он пробежал глазами по иероглифам еще раз.

Подвиг – это поступок, несомненно приносящий пользу обществу. Но не тому, кто его совершает. Наградой за этот поступок может быть только смерть. Герой – тот, кто совершает подвиг. И мы видим, что каждый герой должен умереть.

Но самое героическое – продолжать жить после того, как подвиг уже совершен.

Однако же – как?

Чтобы остаться в живых, нужно измениться, не изменяя сути совершенного подвига.

Велик соблазн разменять себя на земные блага, да только это еще хуже, чем смерть; я вот не сумел удержаться. Но ведь должен быть путь! Когда путь героя исчерпан, герой должен вспомнить о том, что он когда-то был простым человеком. Что-то надо было оставить и для себя.

А если ничего не осталось, то нужно найти нечто новое, ради чего стоит жить.

Погода была довольно ветреная, и поэтому мало кто рискнул выйти погулять. Набережная была пустынна. Только мужчина и мальчик лет семи-восьми запускали воздушного змея. Рядом с ними стояла светловолосая женщина. Ветер развевал ее плащ. Каменный плащ Шэдана Харбогадана, у подножия памятника которому они все находились, застыл в вечной борьбе с ветром.

– Мама, кто это? – спросил мальчик, указывая на памятник.

– Это Шэдан Харбогадан, великий человек, – ответила женщина.

– Я тоже буду великим! Я буду круче, чем Харбогадан!

Мать улыбнулась:

– Конечно, будешь, Вэдан. Но Харбогадан был не очень счастлив. А ты будешь самым счастливым человеком на Земле.

– Правда? – восхищенно спросил мальчик.

Мать кивнула. Мужчина закончил распутывать леску и сказал:

– Только смотри, Вэдан – занимайся тем, что тебе нравится, а не тем, что будут хотеть от тебя другие. Иначе ты никогда не найдешь свое счастье.

Он выпустил из рук легкий каркас, обтянутый шелком. Оранжевый дракон, трепеща бахромой на желтых крыльях, взмыл в серое небо. Мальчик закричал от восторга. Мать улыбнулась его радости.

– Как у тебя здорово получается, Аэнир, – заметила она.

Мужчина покосился на нее, подмигнул.

– У нас на Островах почти всегда дуют сильные ветры, – сказал он. – Каждый с детства умеет ловить поток.

Конец

Приложения

КАЛЕНДАРЬ