Влад хлопнул себя по лбу.
– Каве’бекстре гефиткам! Вот так твоя плата коммуникации называется! – воскликнул бывший король эльфов. На самом деле это переводилось как «симбиотическая панель», но таких слов ни Рома, ни Влад ни знали даже на русском. Суть, тем не менее, была схвачена верно.
– А ты шаришь, – добавил Влад с восхищением. – Не зря тебя на пилота учить хотят!
– Я на электромеханика учился, – сказал Грин. – Здесь, конечно, уровень технологий другой, но принцип наверняка тот же самый. Слушай, а что они нам вслед кричали? Сифекса – это «очень хорошо», а Нео что сказал?
– «Две минимум», – ответил Влад. – Это они, наверно, все про rafgseke, тьфу… про капсулу.
Парни уже дошли до двери медкабинета.
– Так что ты себе обязательно обе капсулы вставь, – сказал Влад.
– Ясно дело, – ответил Рома. – Ты тоже.
Он кивнул на прощанье и толкнул дверь.
Влад ошибся. Нео сказал не «два», а «дважды».
Киборг и второй штурман имели в виду совсем другое, гораздо более простое и жизненное действие. И не прошло и получаса, как Рома догадался, что ему советовал Кар.
Второй штурман был циником, но жизнь знал хорошо.
Да и Нео в те времена, когда девки еще представляли для него интерес, в кабинете медсестры бывал часто.
Эпилог
Ника отвела глаза, встала и пошла к шкафчику с препаратами.
Когда этот парнишка сказал: «Как все», медсестра узнала интонацию. И взгляд.
Анри выбирал самых чистых, самых светлых, самых лучших ребят. Таких же, как он сам. Конечно, сарацины, прозвавшие ее мужа Демоном-Тенью, или тринноты, в чьи легенды Анри вошел как A‘такескви Фабенц – Безумный Мясник, вряд ли согласились бы с Никой. Но она знала, что это именно так, сумела различить под маской беспощадного хищника благородную и сильную душу еще в их самый первый вечер, когда граф Раймунд нанял Нику, чтобы утешить и развлечь мрачного рыцаря.
И ученики мужа всегда были такими же.
Людьми, которые на Земле были никому не нужны. Обречены.
Так же, как и сам Анри в свое время.
Ника знала, что когда оруженосец привез в Эвре, наследный замок де Монфоров, меч Анри, молодая вдова крикнула в лицо пришедшему утешить ее деверю:
«И почему в этом мире всегда остаются только отвратительные слизняки, как ты, а чистые, светлые люди, как мой Анри – гибнут?
На что Луи, брат крестоносца, пославший Анри в далекие земли, сухо ответил:
«Значит, этот мир не для них».
И с тех пор на Земле мало что изменилось.
Однако и в небесах этих людей ждали отнюдь не райские кущи. «Возможно», думала Ника, вынимая из шкафчика небольшой приборчик. – «В этом их рок, судьба. Идеализм хорош до тех пор, пока не превращается в фанатизм, и именно для того, чтобы каждый идеалист это понял, судьба бросает его в бездонные пропасти и возносит на недосягаемые для других вершины».
– У нас нет паспортов в твоем понимании, – сказала медсестра.
Роме прибор в руках Ники сразу напомнил «пистолет», которым в садике ему делали манту. Только этот «пистолет» был в два раза больше.
– Скорее, это больше похоже на татуировку, личный код. Ее делают в основании шеи. Это небольно.
Грин поморщился.
– Клеймо, – сказал он.
– Ну, зачем так грубо, – сказала Ника, присоединяя к прибору капсулу с желтой жидкостью. – Ее будет видно только в специальных лучах. Встань и расстегни комбинезон до пояса.
Рома встал и распустил молнию. Ника подошла к нему. Медсестра была на голову ниже парня, и чтобы дотянуться до ключицы, ей пришлось поднять руку.
– Чуть не забыла, – сказала Ника, наморщив нос. – Компания предлагает каждому имплантацию двух капсул безопасности. В ситуациях, угрожающих смертью, капсула генерирует силовое поле. Оно сохраняет живую материю внутри себя. Каждая капсула стоит около пятисот ренге. Капсулы устанавливаются в кредит, у тебя потом постепенно вычтут из заработка. Решить нужно сейчас, информация о капсулах должна быть включена в твой личный код.
– Установите мне обе, – сказал Рома.
Ника отложила пистолет.
– Должна предупредить тебя, – сказала она, роясь в другом шкафчике. – Капсулы вживляются рядом с позвоночником, в основании шеи и в крестце. Если верхняя капсула лишь немного неприятна, то процесс имплантации крестцовой капсулы очень болезненный.
– Ну, а что делать, – сказал Грин.
– То есть ты настаиваешь на вживлении тебе обеих капсул?
Рома кивнул.
Ника достала неприятного вида щипцы и две круглые стальные капсулы. Одна была размером с яйцо из Киндер–сюрприза. Из второй, более крупной, торчали крайне неаппетитные крючки, из-за которых она напоминала маленького стального скорпиона. Рома сглотнул.
Ника склонилась над монитором, что-то дописала и поманила его.
– Распишись здесь и здесь, – сказала медсестра.
Пока Рома подписывался, Ника мыла руки.
– Снимай комбинезон, – сказала она через плечо. Рома разделся, оставшись в одних трусах. Когда медсестра обернулась, в ее глазах на миг мелькнуло восхищение. Грин смутился и уставился в пол. В кабинете стремительно темнело, с уходом солнца ослепительные башни превращались в угрюмых мрачных великанов. Ника чуть коснулась темного квадратика на стене. С легким свистом опустились жалюзи на окнах. Под потолком зажглась световая панель. Она давала мягкий, рассеянный свет, наиболее приятный для глаз.
Медсестра зашла к нему со спины. Рома почувствовал холодное прикосновение между лопатками. Потом раздался щелчок. Грин чуть не вскрикнул от боли и выгнулся. Маленькая ладошка уперлась ему в талию, не давая рухнуть назад себя.
– Все уже, все, – мягко сказала Ника. – Ты все еще уверен, что хочешь вставить и вторую капсулу?
Рома кивнул.
– Ложись на кушетку, – сказала медсестра.
Узкая кушетка, обтянутая кожей, стояла у стены кабинета. Грин лег на нее лицом вниз. Ника похлопала его по ноге.
– Перевернись, – сказала она.
– Вы же сказали, что вторая вставляется в крестец, – сказал Рома, поворачиваясь на спину и исподлобья глядя на Нику.
– Да, – терпеливо сказала она. – Но там слишком много нервных окончаний, всегда существует опасность задеть их. Капсула вставляется через пупок. Ее устройство чем-то похоже на самонаводящуюся ракету. Капсула будет двигаться внутри тебя, пока не достигнет
