за вымя' главный источник информации, так как Груздь исчез напрочь.
Даже Чиж, осторожно прощупав свои ментовские источники, только развел руками – никто ничего толком не знал.
Слухи, естественно, не в счет. В последние дни город бурлил, всполошенный случаем в 'Красной горке' и убийством какого-то мента. Небылицы, придуманные праздношатающимися гражданами, сплетались в совершенно немыслимое кружево, где нельзя было отделить правду от вымысла.
'Разговор' с Грузином я уже запланировал на следующий вечер. И сегодня лишь уточнял количество охраны и последние штрихи в маршрутах его передвижений.
Как ни странно, однако даже самый осторожный человек совершенно инстинктивно придерживается определенных правил, наверное заложенных в подсознании.
Если вставать после сна – так с правой ноги, бриться – пользуясь лишь одним типом бритвенного прибора, сидеть за столом – только с навсегда полюбившейся стороны, ездить – в основном по устоявшемуся маршруту.
И Грузин не был исключением в этом отношении.
Мы видели, как сначала подъехала машина охраны и три человека поднялись по ступеням, небрежно поприветствовав милиционеров, а спустя двадцать минут появился и бронированный 'мерседес' Саши Грузина, сопровождаемый еще двумя авто с охранниками.
Один из приехавших ранее что-то доложил неприметному мужичку в годах – как я уже знал, он был у Грузина начальником охраны, а до этого служил в КГБ, – и Грузин в тесном окружении здоровенных 'ракет' важно прошествовал на гостевую трибуну.
Видимо, те, которые появились на стадионе загодя, проверяли помещение для особо важных персон на предмет всяческих неприятных неожиданностей.
Проверяли, да, похоже, не так, как следовало бы… – Рвем когти!
Сидор от возбуждения не заметил, как вылил остатки напитка на свои брюки. – Вот черт!
Он швырнул бутылку в окно и принялся с остервенением тереть мокрую брючину носовым платком.
– Рвем когти, иначе через десять минут здесь все оцепят и не выпустят ни одной припаркованной у стадиона машины, пока не допросят всех и вся, – нервно сказал Сидор. – Подбери бутылку. Я запустил мотор.
– И поторопись. – Зачем? А… – понял Сидор.
И без лишних рассуждений вернул бутылку на место – в специальную дорожную кассету, где были закреплены еще две полные и одна пустая.
– Боишься, чтобы мои пальчики не срисовали? – спросил он насмешливо.
– Это не мне, а тебе нужно бояться. Через пять-шесть часов ментовские эксперты даже окурки и не до конца сгоревшие спички, валяющиеся на тротуаре, запаяют в пластиковые пакеты и переклассифицируют в вещдоки.
– Извини, брат, ты прав, – вынужден был согласиться Сидор.
Возможно, я и перестраховался, но чем черт не шутит. Вдруг кто обратил внимание на нас с Сидором?
Милиции ведь неизвестно, что мы никакого отношения к взрыву не имеем…
Выруливая на проезжую часть, я случайно обратил внимание на автомобиль, приткнувшийся чуть поодаль, возле высокого, ровно подстриженного декоративного кустарника.
Его пассажиры тоже последовали нашему примеру, и мы какое-то время двигались почти бок о бок, пока не миновали белую черту – ограничитель места для парковки.
Я машинально посмотрел на автомобиль – это, кажется, была 'ауди' последней модели – и едва не выпустил руль из рук.
В кабине рядом с водителем сидел Волкодав! – Э-эй, ты что, оглох!?
Голос Сидора вернул меня к действительности, и я с трудом увернулся от прогрохотавшего в полуметре от машины 'КамАЗа'.
– Держи крепче руль и смотри по сторонам. Иначе размажут нас, как манную кашу по белому столу. – Держу… – процедил я сквозь зубы. – Ты куда рулишь? – спросил он озадаченно, увидев, что я повернул вслед 'ауди'.
– Кореша заметил, – ответил я глухим голосом, стараясь, чтобы между нашей 'девяткой' и 'ауди' было по меньшей мере две машины.
Кем был Волкодав и чему его учили, я знал. А потому старался следить за ним как можно 'чище'.
– На кой он тебе? – удивился Сидор. – Или хочешь отправить ногами вперед?
– Не тот случай. Он сам кого хочешь отправит…
– Это что-то новое… И от кого слышу? Не справишься сам – тогда я зачем?
– Мне с ним нужно только поговорить. Судя по всему, Саша Грузин уже в аду, а я так и не узнал, кто меня и по какой причине преследует. А этот мой знакомый был здесь явно не случайно. Возможно, он мне что и подскажет.
– Говоришь, это серьезный человек?
– Не то слово…
– Так какого хрена ты тогда на рожон прешь?! Если он здесь не случайно, значит, не исключен вариант, что может быть причастен к взрыву. Я так понял, что у нас с ним примерно одинаковые 'профессии'. Прав я?
– Да.
– И ты хочешь прицепить ему 'хвост'!? И это в тот момент, когда он – если предположить причастность твоего кореша к взрыву – мажет пятки салом и включил все свои 'локаторы', чтобы никто его не заметил и чтобы ни в коем случае не наследить? Да в своем ли ты уме, Ерш?! Я уже не говорю о том, что, возможно, за ним идет группа прикрытия. Хочешь попасть в 'вилку'?
– Я должен с ним побеседовать!
– Ну, бля, тебя не переспоришь! Давай, давай, жми-дави на железку… Представляю, какая будет хохма, когда ты наконец его догонишь…
Сидор демонстративно плюнул в окно.
– Не было печали… С такими трудами добраться домой из этой раком выдрюченной Америки, чтобы здесь за здорово живешь наши кишки на столб намотали… – брюзжал Сидор, демонстративно отвернувшись.
А тем временем спокойно и деловито проверял свое оружие – полюбившийся ему 'магнум' и купленный по случаю у Чижа (хотя я в этом очень сомневался; скорее всего, Сидор 'нажал' на сверхосторожного приятеля) израильский автомат 'узи'.
Сидевшие в 'ауди', как ни странно, не делали попыток оторваться или запутать предполагаемого преследователя в хитросплетении улиц и переулков предместья.
На средней скорости они целеустремленно ехали в сторону Стрелково – нового микрорайона, построенного на месте бывшего рабочего поселка с одноименным названием. К нему из центра города вела лишь одна дорога – через лесной массив Ботанического сада.
И только на полпути к Стрелково 'ауди' наконец свернула на проселочную грунтовую дорогу, ведущую в глубь леса.
Поколебавшись некоторое время и подождав, не появится ли группа прикрытия, как предполагал Сидор, мы решительно последовали за 'ауди'.
Шоссе позади нас было практически пустынно, если не считать микроавтобуса 'Скорой помощи', который мы миновали минут пять назад. Он еще виднелся, беспомощно
