стало понятно, почему он не вызывался – дверь лифта заклинил еще один труп.
Это был мужчина лет тридцати – тридцати пяти. Его убили ударом ножа в сердце. Пиджак мужчины был распахнут, а под ним я заметил точно такую же наплечную кобуру, как у лейтенанта Павлышева, почившего вечным сном на сидении 'жигулей'.
Я не стал смотреть на его документы. Все и так было ясно – в лифте лежал напарник лейтенанта, скорее всего, старший по званию и имеющий большой опыт в сыскном деле.
Наверное, ему показались подозрительными люди, которые вошли в подъезд, и он немедленно последовал за ними. Но и этот опытный оперативник не ожидал, что с ним разберутся так быстро, жестоко и эффективно; он даже не успел обнажить ствол. Убийца ударил его ножом едва открылась дверь лифта.
Разве может кто-нибудь знать, в каком обличье к нему придет смерть?..
Я не стал мудрить с транспортом, а поступил просто – сел в троллейбус. Свой маскировочный наряд я снял еше в квартире, и теперь выглядел как обычный гражданин, возвращающийся из командировки… или еще откуда-нибудь.
Несмотря на поздний час, пассажиры в троллейбусе были – в основном молодежь. На меня никто не обратил особого внимания, тем более что я устроился на задней площадке.
Когда троллейбус повернул на улицу, которая вела к дому, где проживал Кир Кирыч, мимо него, навстречу, промчались две милицейские машины с мигалками. На разбор шапок, подумал я с невольной горечью.
Мне было чисто по-человечески жалко оперативников, погибших от руки какой-то мафиозной сволочи. Мир вам и покой, парни. Вы честно несли службу, и, надеюсь. ТАМ это вам зачтется…
Глава 27
Похоже, Кир Кирыч и Дейзик и не думали ложиться спать. Они сидели возле стола в мастерской и тоскливо смотрели на пустую бутылку из-под водки, возвышающуюся среди огрызков вавилонской башней.
– Привет, – сказал я не очень бодрым голосом и поторопился под душ.
Когда я спустя какое-то время вернулся к ним, то застал их в тех же позах. Создавалось впечатление, что они позировали для невидимого художника.
– Отчего пригорюнились, орлы? – спросил я с наигранной приподнятостью, переодеваясь в свежую одежду.
– А то ты не знаешь, – буркнул Кир Вмазыч.
– Ага… – кивнул Дейз и посмотрел на меня с осуждением.
– Не знаю, просветите.
– Вот! – обличающим жестом указал Кир Кирыч на пустую бутылку. – Вот до чего ты нас довел. Мы сидим здесь, как заключенные. Нос не можем высунуть наружу.
– Ты хочешь сказать, что вы выпили всю водку!?
– А что там было пить…
Кир пренебрежительно ухмыльнулся.
– Ни фига себе… – Я и впрямь был изумлен. – Ведь еще вчера у нас было больше двадцати бутылок!
– Это было не вчера… – Кир Кирыч посмотрел на часы, которые показывали третий час ночи, – а позавчера.
– Да-а, мужики, вы сразили меня наповал…
С этими словами я достал бутылку виски, которую не забыл положить в сумку, когда уходил из дому, сел за стол и налил себе полстакана. Заметив, как оживившийся Кир Вмазыч судорожно сглотнул слюну, я поторопился предупредить:
– Вы свою порцию вылакали, так что не распускайте слюни.
Кир Кирыч промолчал, хотя это далось ему тяжело, но Дейз не выдержал и сказал:
– Не ожидал я…
– Чего ты не ожидал?
– Так друзья не поступают.
– Да? – Я добавил в свою речь, сколько мог, сарказма и продолжил: – А не оставить уставшему после всяких небезопасных перипетий другу хотя бы двести грамм – это как, по- дружески?
– Извини. Так получилось… – ответил смущенный Дейз, опуская голову.
– Понятно. Объяснение исчерпывающее. Ни прибавить, ни убавить.
Сказав это, я выпил и жадно набросился на еду. Только теперь я понял, как сильно проголодался. Кир Кирыч и Дейз молча наблюдали за моими гастрономическими упражнениями. Из еды на столе была лишь колбаса из недорогих сортов и сухой хлеб; но мне и эти продукты показались изысканным угощением.
– А вы чего сидите, как засватанные? – спросил я с набитым ртом у страдальцев.
– Оказывается, ты еще и садист, – пробурчал Кир Кирыч, наградив меня уничижающим взглядом.
– Разве я нанялся к вам официантом? Наливайте, вы, идолы. Я не могу пить один.
– Иво! – вскричал от переизбытка чувств Дейзик. – Прости меня, я был не прав.
– А что скажет Кир? – требовательно спросил я нашего радушного хозяина.
– Не обижайся, Иво. Ошибка – это не преступление. Каждый может ошибаться…
Он торопливо налил себе и Дейзу и выпил свою порцию виски одним глотком.
– Как твои успехи? – спросил Кир осторожно.
– Ситуация усложняется, – ответил я и нахмурился.
Я намеренно выбросил все из головы, пока мылся. Но теперь мрачные флюиды сжали черепную коробку в тиски, пытаясь проскользнуть внутрь и вконец подорвать мою нервную систему.
– Даже так? – невольно вырвалось у Кира.
Кир Вмазыч, несмотря на выпитое виски, побледнел. При всем том, он был очень даже неглуп. И на 'жареные' ситуации имел потрясающий нюх, который он приобрел в сражениях за наследство со своей бывшей супругой.
– Даже так, – кивнул я утвердительно.
– Тогда мы пропали…
Кир произнес эту фразу невнятно и я не понял – это вопрос или утверждение. Но уточнять не стал.
– Я сваливаю спать, – сказал я, зевая. – Завтра у меня много дел. Просьба песни петь вполголоса.
– Какие песни!? – До Дейза только сейчас дошло, о чем идет речь. – Какие песни!? Иво, ты соображаешь, что говоришь!?
– Не паникуй, Дейз. Чему быть, того не миновать.
– Как ты можешь быть таким спокойным!?
– Это только видимость, Дейз. Только видимость спокойствия… – Я помолчал немного, и добавил: – Дейз, похитили Каролину…
Наверное, я поступил глупо, сообщив о похищении Каролины двум своим приятелям. Они и так были здорово напуганы. Но мне очень хотелось хоть с кем-нибудь поделиться своими горестями. Вполне естественное человеческое желание.
– Что-о!?
